Как нагадать жениха и проблемы
Шрифт:
– Исраэль!
Осеклась и умолкла.
И тут драка прервалась…
Дан, восседающий на Нэйте, вскинул голову и испуганно уставился на меня. Мое сердце забилось от волнения, и я, нервно сглотнув, уже завопила голосом Кармэллы.
– Исраэль! Исраэль!
Я очень надеялась, что историк воспользуется этой заминкой.
И к моему счастью, Анхель не подвел. Всё-таки потянулся к заветному камню.
– Чего смотришь? – скрипучим голосом поинтересовалась я у Дана, подбираясь все ближе. – Люби давай, я пришла.
Я так жалела,
– Такая недолюбленная хожу, что уже вон, даже усы и борода отросли, – объявила я, оттягивая ещё немного времени, и…
Анхель ударил камнем по голове Дана.
Здоровяк снова замер.
На вторую секунду ожидания мне уже хотелось крикнуть историку, что я отказываюсь от спасения бандита, и согласна на его кровожадный план. Пусть достает нож!
Согласна на все, только бы снова не смотреть на то, как избивают моего любимого мужчину!
Но на третью секунду Дан все же покачнулся, прошептал удивлённое «Бабка?» и наконец-то рухнул вниз, придавив Нэйта тяжестью своего тела.
Глава 45
Агата
Нэйт шумно выдохнул и принялся выбираться из-под огромного неподвижного тела своего противника. Я и Анхель мигом пришли ему на выручку.
– Святая магия! Как ты? – я упала на снег рядом с Нэйтом, чтобы помочь ему подняться.
– Жить буду, – он издал смешок и, набрав в ладони снег, растер его по лицу.
Взял новую порцию, соорудил снежок и приложил его к скуле, пока я бережно вытирала платком кровь с его разбитой губы.
– Прости, – протянула тихо. – Я не знала, что так выйдет.
Нэйт тихо шикнул, когда я случайно зацепила подбитую скулу, но тут же улыбнулся.
– Все в порядке. Любой бы на месте Дана поступил так же… Он ведь Дебору бежал спасать, а тут на него самого напали. Но даже крепкое здоровье его не спасет…
– Ты о чем?
– О том, что твоему дружку в тюрьме не прожить и дня. Его убьют его же поддельнички.
Я прижала платок к разбитой губе Нэйта и напряглась, вглядываясь в его лицо в полумраке.
– Почему ты так считаешь?
Нэйт издал тихий смешок.
– А ты разве ещё не поняла? Ты же сама его подставила и в угол загнала, – Нэйт беззвучно рассмеялся. – Его ведь предателем теперь считать будут, Агата.
– Предателем?
– Угу. Кто настойку в дом притащил, когда пленница пропала? Дан. Кто сейчас не охраняет музей и не сообщил о появлении настоящих жандармов? Снова твой «длужок». И вообще… Как настоящие жандармы узнали об ограблении? Кто-то дал наводку. Ведь план воров был гениален и искусно составлен самим главой Жандармерии. А ты, между прочим, сама говорила, что Дан в шайке новенький. Вот сейчас его не увидят возле музея – и все. Смертный приговор здоровяк себе, можно сказать, подписал. Вернее, ты ему подписала, когда
– Ой, мамочка… – я прикрыла ладошкой рот и испуганно взглянула на бессознательное тело Дана. – Преступники ведь даже не догадываются, что мы знали об их намерениях с самого начала и просто выжидали…
– Не-а, не догадываются. Они среди своих предателя искать будут. И Дан отлично подходит на эту роль. Благодаря твоему таланту. Так что хана твоему «длужку», любовь моя, – в издевательски шутливой манере протянул Нэйт и поднялся на ноги.
Я осталась на месте.
– Мое «гадание» все же сбывается, получается… Действительно переломный момент у него в жизни наступает, – пробормотала растерянно.
– «Развилка жизненных дорог», мать её… – потешался Нэйт. – Только ты, Агата Ксавье, шарлатанка, а не гадалка, получается. Сама человеку выбора не оставила. «Спасла», так сказать…
Я закусила от переживаний губу и нахмурилась. В глубине души надеясь, что здоровяк все же согласится сотрудничать с жандармерией…
В руках Нэйта зазвенели наручники. Он склонился над Даном, завел его руки за спину, и защелкнул их на запястьях здоровяка.
Я поежилась.
Странно наблюдать, как на твоих глазах рушится чья-то жизнь…
Пока Анхель и Дебора топтались на углу и вели наблюдение за музеем, я молча следила за тем, как Нэйт поднимает со снега пальто Дана и накидывает его на бессознательное тело.
– В чувство его привести надо, пока не отморозил себе все, – Нэйт присел рядом с Даном на корточки и набрал в ладони новую порцию снега. Но в этот раз не для себя.
– Ура! – радостно завопил Анхель, и наши взгляды устремились к нему.
– Что такое? – спросила растерянно.
– Преступников из моего музея выводят! Скоро ко мне вернутся мои артефакты!
Анхель взвизгнул от радости, как маленький поросенок, и потер ладони от предвкушения.
Я оказалась возле историка уже через пять секунд. Выглянула из-за угла и с облегчением вздохнула.
Герхард и его люди действительно выводили из музея воров, закованных в наручники. Те что-то яростно кричали, звали Дана, оскорбляли настоящих жандармов, за что получали от стражей закона добротные подзатыльники.
– Дан! Предатель! – крутя головой по сторонам, громче остальных орал главарь шайки, которого вел сам Герхард. – Я доберусь до тебя! Тебе не жить!
– Ой, бедолага, – прошептала я, понимая, что Нэйт оказался прав насчёт здоровяка. Его приняли за предателя.
Анхель и Дебора поспешили к музею, а я направилась обратно к Нэйту, что, не жалея, сил «умывал» Дана снегом, пытаясь привести того в чувства.
Здоровяк, наконец-то, начал подавать признаки жизни. Зашевелился и даже попытался отвернуться от новой порции снега.
– Бабка… бабка, – звал Дан, как в бреду, выплёвывая попавший в рот снег.
Он дёрнул руками и обреченно простонал, ощутив на запястьях оковы.