Как не прибить и не влюбиться
Шрифт:
– Ничего я тебе не скажу, меня потом Эфенер на корм рыбам пустит.
– Хорошо, ты не говори, только думай, – улыбнулась я. – Имя у тебя есть?
– Не скажу!
– Малик… Хорошо, Малик. Как называется ваш корабль, я не обнаружила ни одной надписи. О, «Карагезгин»… Черный путник, то есть.
– Как ты? – червячком попытался отползти от меня и вытаращил глаза. – Ты из этих…
– Не важно кто я. Важно сколько человек в команде корабля и сколько будущих рабов вы везете? Хм, со счетом у тебя не очень, понятно. Кто такой Эфенер? А, капитан.
– Он жив? – Орм, оказывается не ушел, а караулил у дверей.
– Вполне. Только он мало чего знает. Капитана «Карагезгина» все зовут Эфенер, а в команде около восьмидесяти человек, пленных примерно столько же. И да, Эфенер дал команду не топить по возможности «Ветреный», в надежде поживиться чем-нибудь. Но если мы будем оказывать явное сопротивление, то судно пустить ко дну, а нас выловить по одному, чтобы тоже отправить на рынок.
– Какой прекрасный план у этого Эфенера, – цыкнул подошедший Шон.
– Только его команда пока немного занята, – улыбнулся сидящий неподалеку с Дани Филипп.
– Чем это? – с подозрением я посмотрела на брата.
– Корабельного ищут, – ухмыльнулся он.
– В смысле? Какого корабельного? – не понял капитан.
– Ну такого, кто гальюны закрывает, когда в них кто-то пошел, кто в пиво соли добавил, из-за кого люди на ровной палубе спотыкаются, канаты путаются, такелаж клинит…
– Первый раз слышу, у нас такого не было никогда, – недоверчиво посмотрел на него боцман, пришедший следом за капитаном.
– Правильно, потому что их корабельный это я, – радостно расхохотался Филипп.
– Ты академию что ли вспомнил? – закатила я глаза.
– Скорее тебя в ней и твои пакости. А что прикажешь делать? Убивать их нельзя, корабль испортить нельзя, а вот проучить…
– А вырубить команду «Карагезгина», как того матроса, – Матчет махнул на мою каюту, – тоже нельзя?
– Там контакт нужен с ментальным полем каждого, визуальный, а они как крысы по щелям разбегутся и что, мне за каждым бегать что ли? – возмутился брат.
– Согласись, для нас это самый безопасный вариант, – сочла я идею боцмана не такой уж плохой.
– Только пока мы будем за ними гоняться, они потопят «Ветреный».
– Ваш брат прав, леди, – согласился с ним Шон. – Нам предстоит бой. Вот только подходить к ним на расстояние пушечного выстрела опасно, а для переброски бойцов вообще нужно борт к борту встать.
– Если только мы не увеличим количество корабельных на «Карагезгине», – хитро улыбнулась я.
Пока Орм с боцманом отбирали самых смелых, ловких и умелых, я с Филом и Шоном чертила план «Карагезгина», отмечая все возможные места, где можно притаится подброшенным матросам. Все же полог не спасение от всех проблем. Если тебя не видят, не значит, что не услышат или не смогут почувствовать. Да и всегда возможны накладки.
– Все равно мне это не нравится. Пока вы будете перебрасывать бойцов, может что-то
Я даже залюбовалась капитаном, ну очень видный мужчина, красивый, умный. Хорош до невозможности. В мыслях мгновенно всплыли воспоминания о том, как он обнимал меня утром. Вот вроде ничего, кроме симпатии к нему не испытываю, и в высшем обществе его поведение посчиталось бы хамством, но… И во дворце, когда никто не видит, все так себя ведут, а мы даже не на суше.
– Фи? – вернул меня в действительность Филипп. – Ты что-то задумала?
Вот как не вовремя, а? Впрочем, братец как всегда. Утром, вот тоже прервал на самом интересном месте. Мысли снова повернули не в том направлении. Но вспомнив утренние события, я вдруг поняла, что нам нужно сделать.
– А какие максимальная и минимальная дальность выстрела? Я если честно в корабельном вооружении не сильна.
– Все зависит от того, какие орудия у них стоят. Вы на них внимания не заострили. В среднем от тридцати метров и до шестисот. Свыше целиться бесполезно.
– А вариант с взятием на абордаж предпочтительней?
– Мы не сможем подплыть так близко… Но, если бы это было возможно, то да. У нас есть вы, и большинство членов нашей команды имеют навыки рукопашного боя.
– Как и противник. Там из всей команды только треть – просто не чистые на руку матросы, остальные – головорезы, которых научили корабельному делу, – покачал головой брат. – Так говорил их капитан.
– А есть разница? – с недоумением посмотрела я на него.
– Есть, – поддержал брата Шон. – И нам все равно не подобраться достаточно близко, чтобы можно было забросить крюки и установить трап.
– А если мы накинем на корабль полог? – под моим торжествующим взглядом у него и Фила на лицах сменилось несколько эмоций.
– Есть одно но. Эфенер не дурак, и его явно смутит, что корабль исчез, – брат нашел дыру в моем плане.
– И пологом вы прикроете корабль, но не носовую волну от него. А это словно пройтись невидимкой в мокрой обуви по ковру или по снегу, – добавил капитан.
– Хорошо, – надулась я, но обижаться не стала, только лихорадочно искала вариант, какие правки нужно внести в идею, чтобы она стала идеальной. – Значит, нам нужно, чтобы Эфенер продолжал видеть «Ветреный» на том же расстоянии и чтобы не было видно как нос корабля рассекает поверхность воды… А это значит, – мы с Филом переглянулись и одновременно выкрикнули, – иллюзия!
– Но как? – тут же спросил у меня брат. – Как сделать так, чтобы она скрыла воду, ведь сама знаешь, вода не статична.
– Воздух тоже, но ты же делаешь иллюзию в нем.
– Но там двигается он, а тут и мы, и он, – брат начал нарезать круги вокруг нас. – О, а если выставить иллюзию картиной, привязать ее к определённому расстоянию перед «Ветреным», чуть притопив ее в воду, чтобы она двигалась вместе с ним, а на ней запечатлеть вид с «Карагезгина»? Водную гладь и наш корабль вдалеке.