Как Николай к дяде Коле в деревню ездил

Клименко Михаил

И только один очень старый кибернетик (которому в те годы было уже где-то далеко за девяносто), то и дело будто грозя потолку длинным суставчатым пальцем да все почесывая этим пальцем темя совершенно

безволосой головы, сказал слова, которые запомнились Алику, но тоже мало что объяснили ему: "Не забывайте никогда, молодой человек, что потенциальная энергия всякой обязанности, долга, просто нравственного побуждения способна переходить в самые разнообразные формы энергии кинетической! А это, прошу заметить, действие! Это уже очевидное явление. Следовательно, что?.. Следовательно, в жизненной сфере кое-какие чудеса вполне возможны. Вам, Альберт Сидорович, неслыханно повезло! Вы имели счастливую возможность наблюдать чрезвычайно редкий случай перехода одной формы движения материи в другую..."

Эти слова, очевидно, потому именно Алику и запомнились, что престарелый ученый, рано утром провожая его к трамвайной остановке, только их (эту свою мысль) на разные лады и повторял.

Очень и очень тепло распрощавшись со старым кибернетиком, он купил билет и в трамвае поехал домой. Выйдя вечером

через заднюю дверь прицепного вагона, Альберт твердо себе сказал: "Все, Сидорович, хватит разбрасываться! Пора взяться за ум!.." И быстро пошел домой. Он шел все быстрей и быстрей, а потом побежал, потому что, пока ехал в трамвае, обдумал шесть статей, названия к которым его уставший мозг стал уже забывать. Никогда статей не писал, а тут шесть больших!.. Которые были (каждая в отдельности) направлены против Алевтины Горобылиной, против ее Николая, против старого кибернетика (на которого к вечеру он был уже зол), в защиту Клавы, в защиту телепатии... Он побежал домой еще быстрее, ибо как называлась шестая статья, уже почти забыл. Чтоб не запамятовать названия остальных, бежал все быстрее и повторял: "О старых кибернетиках, которые мякину выдают за чудеса", "О заслуживающем порицания применении телепортации цыганкой Алевтиной Горобылиной", "О Николае, который у ней под пятой", "О Клаве, которая стала козлом отпущения" и (вроде бы) "Об охотном и безохотном горении спичек (в эксперименте) и о бестрепетном предсказании лесных пожаров".