Как обмануть смерть
Шрифт:
— Заткнись на хрен! — Жар вспыхнул на моих щеках. Все остальное мое тело похолодело. Дрожь пробежала по спине, вызванная яростью и ненавистью. — Ты не можешь назвать их имена или жалеть, что они мертвы. Ты мог бы это остановить. Ты мог предотвратить все это!
Его веселость испарилась. Он прищурился и выпрямился, плотно сжав губы. — Возможно, но то, что произошло, уже не изменить. Они мертвы, а ты нет. Хочешь почтить их память, умерев снова?
— И кто же меня убьет? Ты?
— Если уж на то пошло, то да. Ты препятствуешь моему видению этого города.
Фыркнула. — Видению? Ты бредишь.
— Грядут
Хуже самих слов было осознание того, что он искренне верит в собственную пропаганду. Коул убедил себя, что действует правильно, и он делает это в интересах всех видов. Он, казалось, забыл, что, как вид, люди могут превосходить Падших численностью, пять миллионов к одному, но их уникальные способности и магические таланты почти уравняли эти шансы. Если мы потеряем этот город из-за гоблинов и полукровок — или еще хуже — мы потеряем другие города, мы потеряем все.
— Могу я задать тебе вопрос, Коул?
Он склонил голову набок. — Конечно.
— Если бы Рейн могла увидеть тебя сегодня, и все эти смерть и боль, в которых ты участвовал, что бы она сказала? Будет ли она все еще любить тебя?
Вопрос был одновременно и правильным и неправильным. Его лицо потемнело от ярости, а все тело напряглось, готовясь к нападению. Я почти видела воображаемый пар, поднимающийся из его ушей.
— Думаю, ответ будет «нет», — сказала я.
Он с ревом двинулся вперед. Я сделала ложный выпад вправо, как будто готовясь замахнуться. Он двигался идеально, приближаясь ко мне с незащищенной левой стороны. Увернулась от ожидаемого удара и воткнула свободный от гвоздей конец своей биты ему в живот. Он пошатнулся; я ударила его по подбородку, отбросив голову в сторону. Продолжая дугу деревом, я нарисовала ею круг и треснула по его правой лодыжке.
Он взвыл и рухнул на пол. Одна нога метнулась вперед и застала меня врасплох. Я споткнулась и упала на задницу. Острая боль вонзила злые когти мне в спину. Быстрее, чем я ожидала, Коул схватил меня за лодыжки и потянул достаточно сильно, чтобы уронить меня, и я затылком ударилась об пол. Перед глазами замигали разноцветные огоньки.
Он всем весом опустился на мои бедра и живот, достаточно низко, чтобы я не могла поднять ноги, чтобы пнуть. Я попыталась ударить его битой. Он блокировал мою руку, а свободной рукой схватил меня за волосы и ударил головой об пол. Все пошло наперекосяк. Фин кричал. Руки обхватили мое горло.
Черт, только не снова.
Приготовившись к предстоящей боли, я телепортировалась в последний раз. Мне казалось, что я протискиваюсь сквозь стеклянную трубу. Мне было чертовски больно, я едва могла видеть из-за рева в моих глазах. Где же он был?.. Прямо напротив двери в спальню, лицом ко мне.
Я моргнула, стараясь восстановить зрение. Коул встал. Он склонился над Фином, который вскрикнул, когда Коул вытащил из его руки нож, покрытый кровью Фина. Я неуверенно поползла на четвереньках. Коул отвел руку к противоположному плечу, нацелив лезвие ножа вниз. Я знала этот замах, понимала, что он собирается сделать.
Нет!
С истошным криком, раздираемая болью и отчаянием, я вскочила на ноги. Прыгнула в сторону Коула. Я не чувствовала под собой ковра. Едва
Затем ощущение свободного падения, прерываемое резким ударом.
Глава 23
Именно этот ужасный запах вывел меня из уютного, глубокого сна. Не гнили — ужасного мяса. С отвратительным привкусом уксуса. Пахло, как корейская квашеная капуста, которую Эш готовит на ужин. Только Джесси мог съесть это; я заказывала доставку еду в такие вечера. Неужели она его делает? Это то, что я учуяла?
Я приоткрыла один глаз и увидела знакомые грязные обои. Водяные знаки на том, что раньше было белыми и желтыми маргаритками, оставшимися от последних жильцов, арендовавших это место. Я не чувствовала себя достаточно дома, чтобы заботиться об интерьере, поэтому никогда не беспокоилась о том, чтобы их сменить. Квартира была местом для отдыха и восстановления, а не уютным гнездышком. Я находилась в своей комнате, и в ней воняло мерзкой едой. Потрясающе.
Я перевернулась на другой бок, обняла подушку и натянула одеяло повыше на голову. Каждый мускул в моем теле болел. Видимо, это была тяжелая ночь. Что я делала прошлой ночью? Может, мы ушли выполнять приказ? Осталась дома? Тренировалась? Не могла вспомнить. Мои напарники вообще дома?
Дом… дом исчез. Я не могла вернуться туда, но почему?
Потому что там на меня напали коты-оборотни, вот почему. Да.
Я так резко вскочила в постели, что у меня закружилась голова и комната накренилась. Крепко прижала одеяло к груди, ожидая, когда все успокоится. Это моя комната, в старой квартире над ювелирным магазином. Моя комната, моя кровать. Одеяла и простыни были новыми, а на столе рядом что-то горело. Похоже на ладан, и именно он был источником этого странного запаха.
Все это дурной сон, так и должно было случиться. Последние две недели просто какой-то сложный наркотический кошмар, и я вернулась домой, в свою старую жизнь. Это все объясняло. Единственное, что могло быть.
Нет, я почувствовала это — слабое жужжание силы от разрыва. Рукой метнулась к груди и нащупала знакомую гладкость цепочки с крестом. Тяжелая масса густых каштановых волос, спадала почти до талии. Слезы обожгли мне глаза, а смятение быстро и резко накатывало, скручивая мой желудок. Сердце тяжело забилось. В дальнем углу комнаты — как же я раньше его не заметила? — стояла больничная подставка для капельниц и два пустых пакета из-под раствора. Как долго я здесь пробыла?
— Эй! — Мой голос звучал скрипуче и хрипло, больше напоминая кваканье лягушки, чем призыв о помощи.
Дверь спальни распахнулась, и в комнату ворвался Вайят, все еще сжимая в руке книгу в мягкой обложке. Он был чисто выбрит и выглядел относительно здоровым и не испытывающим боли. Когда наши глаза встретились, его лицо просияло. Мое сердце подпрыгнуло, облегчение боролось с замешательством в головокружительной битве.
— Привет, спящая красавица, — сказал он, повторяя свои слова, только… произнесенные ну, когда-то раньше.
Десятки вопросов проносились у меня в голове, и каждый требовал ответа первым. Глупо, но я спросила: — Что это за запах?