Как обрести себя, сражаясь с монстрами в параллельной вселенной

Шевелева Наталья

– Мы продолжим наше общение ровно через шесть минут.

Картинка вновь застыла, а Натали решила поторопиться, понимая, что она только раздеваться будет дольше, чем полторы минуты, учитывая, что вся ее одежда от пота прилипла к телу. Быстро расшнуровав ботинки, она стянула с себя болоньевые брюки, потом носки, затем – старенькие рейтузы. Перед тем, как снять футболку, женщина замешкалась, прикидывая, стоят ли в помещении камеры. Потом решительно разделась до конца, решив, что ей уже все равно, она ввязалась в это дело и готова идти до конца. Украшений и отделяемых протезов на ней не было. Прикрыв одной рукой грудь, а другой низ живота, она проскочила в еще одну открывшуюся перед ней дверь.

Такое же округлое помещение, без полочек, вешалок, даже зеркала не было. Ей подумалось:

«тоже мне, душ называется, ни зеркал, ни мочалок!» Но потом пришла в голову здравая мысль, что вряд ли ей захотелось бы очередной раз рассматривать в зеркале свое замученное лицо, толстые бока, складку жира на животе, которая нависала над безобразным горизонтальным швом от операции. Не хотелось ей видеть и многочисленные родинки, какие-то пятна, появляющиеся с каждым прожитым годом, заплывшие коленки и выпирающую косточку на ноге сбоку от большого пальца. Отросшие усики и две жесткие волосины на подбородке тоже особого желания разглядывать не было.

Пока она размышляла, сверху полилась вода. Это было так приятно, что Натали забыла обо всем и стояла, просто подставив лицо теплым струям, позволяя им смыть с себя накопившуюся усталость, грязь и тревогу. Мысль о том, что ей больше не нужно ничего решать, что теперь это будет делать за нее кто-то другой, а ей придется просто выполнять приказы, совершенно не думая и не отвечая за последствия своего выбора и своих поступков, была настолько освобождающей, что ей захотелось петь.

– Белые розы, белые розы, беззащитны шипы… – тихонько напевала она, поворачиваясь под тугими шипящими струями. Странно, но даже без мочалки и мыла кожа ее начинала скрипеть от чистоты и свежести омовения. Наверное, в воду что-то было добавлено, потому что пахла она тоже очень приятно.

Было немного жаль, когда все кончилось, и из отверстия в стене выехала вешалка с мягким огромным полотенцем и белым халатом. Натали закуталась в полотенце, схватила халат и выскочила в комнату. Как раз вовремя, потому что экран уже ожил и что-то вещал. Она поймала конец фразы:

– …ни о чем не беспокойтесь.

Она и не собиралась. Ей было настолько хорошо сейчас, душа наполнялась каким-то чувством освобождения. Казалось, груз забот смыло с нее ароматной водой. Она понимала, что сын ее дома, в безопасности, что здесь ей не надо притворяться, можно быть тем, кто ты есть на самом деле, вести себя естественно, не надо бояться начальства, больничного, администрации. На нее накатило чувство эйфории. Почему она не жила так раньше? Почему заставляла себя под всех подстраиваться, прислушиваться к чужому мнению, забивая обратно себе в глотку готовые вырваться слова правды? Почему глотала обиды и не давала отпор, а просто молча плакала по ночам в подушку от несправедливого к себе отношения? Почему прощала и позволяла обращаться с собой как с прислугой, как с домашним животным: подай, принеси, не мешай?

Сейчас она этого не понимала. Все казалось таким диким отсюда, издалека. Какое значение имеет чужое о тебе мнение, если жизнь одна и она – твоя! Никто не проживет ее за тебя. Как бы тебя ни критиковали, не они живут твою жизнь, так почему ты разрешала им лезть в нее и руководить, и командовать, и манипулировать тобой? Почему? Она спрашивала себя снова и снова и не находила ответа. То, что стало вдруг таким ясным и понятным здесь, напрочь ускользало от ее сознания там, на Земле, в ежедневной суете и погоне за чем-то, в вечной борьбе за существование.

Она прослушала почти половину из того, что говорил военный, но резко насторожилась, услышав:

– …лечь на стол и расслабиться. Мы погрузим вас в анабиоз, который продлится от трех до тридцати четырех дней в зависимости от вашего возраста и текущего состояния вашего организма. Самый большой срок занимает восстановление отсутствующих у вас органов, особенно конечностей. Вся остальная отладка работы человеческого тела занимает обычно меньше времени.

Вот блин, как тут можно расслабиться? Больше месяца в коме и они могут делать с ней, что хотят? А если ее просто пустят на органы, для этого и заманила сюда? Натали резко задрожала, обняв себя руками, чтобы не трястись от страха. Потом вспомнила упражнения и начала глубоко и ровно дышать, вдыхая

воздух через нос, и выдыхая его через рот. Это немного ее успокоило и позволило включиться человеческому разуму, потеснив животный инстинкт самосохранения. Она никогда не умела доверять людям. Видимо, причиной было отсутствие умения слышать и доверять самой себе. В последнее время она очень много читала и слушала лекций по психологии, познанию себя, изменению отношений с миром. Она училась открывать свое сердце, понимая, что только так она сможет впустить в него что-то хорошее. Закрытое сердце было защищено не только от предательства. Любви в него тоже не было доступа. И она решила применить все прослушанное и прочитанное на практике. Не откладывая в долгий ящик, на потом, на «когда-нибудь», она решила начать доверять людям прямо сейчас, в этот самый момент. Было особенно страшно, под угрозой была сама ее жизнь, а потому ей казалось особенно важным сделать это именно теперь, в самой трудной для нее ситуации. И она нашла в себе силы решиться.

Прочитав короткую молитву, она прислушалась к себе и от всего сердца произнесла негромким хрипловатым от волнения голосом:

– Я доверяю вам, люди. Я хочу вам помочь, поэтому вверяю себя вам и отдаю свое тело в ваши руки. С любовью, – почему-то добавила она, и неожиданно почувствовала, как ее сердце наполнилось огромной теплой благодарностью. К кому? Она не знала, не понимала пока. Но мы-то знаем, что это ее бессмертная душа, находящаяся в заточении нелюбви долгие годы, вдруг ожила и ответила ей. Это была благодарность самой себе за попытку изменить свое отношение к жизни, за попытку вернуться к себе такой, какой она была создана изначально.

Она отбросила полотенце, надела халат и улеглась на стоматологическое кресло, которое дяденька в телевизоре назвал столом.

4.

Вновь раздавшийся с экрана голос заставил ее подскочить.

– Еще раз напоминаю, что на вас не должно быть ничего, что можно снять или отделить. Температура стола совпадает с температурой вашего тела, поэтому вы будете ощущать себя комфортно. Мы с вами увидимся после завершения процедуры. Белого вам света!

Пришлось снять халат и бросить его на пол. Поверхность стола действительно была очень теплой и Натали немного расслабилась. Но только до того момента, когда над ее головой открылся люк, из которого к ее телу потянулись блестящие змеящиеся шланги разной толщины и структуры. Огромным усилием воли она заставила себя остаться лежать на столе и не дергаться от каждого прикосновения. Хорошо, что это продолжалось недолго, потому что очередной шланг прыснул ей в лицо чем-то невыносимо сладким. И она моментально отключилась.

Она уже не видела, как над столом появился полупрозрачный купол, который накрыл ее, как фигура ее приподнялась и повисла в нескольких сантиметрах над поверхностью стола под действием неизвестной силы. Как снизу ее подхватила платформа с выемкой для тела и она оказалась будто в большой обтекаемой капсуле Не могла она видеть и того, как ее облепили многочисленные датчики и протянулись трубки, по которым потекла прозрачного цвета жидкость, как странного вида пластиковые бинты мягко, но плотно обхватили ее тело. Мягкие, похожие на щупальца, манипуляторы приподнимали ей веки, светили в глаза, залезали в нос и в рот, небольшая камера ездила над головой туда-сюда, просвечивая ее до мельчайших косточек, до тонюсеньких сосудов, отмечая и поврежденную печень, и холестериновые бляшки, и изуродованные суставы.

Прозрачная жидкость постепенно наполняла все ее тело, совершая невозможное: поворачивала время вспять, делала кожу вновь молодой и упругой, внутренние органы здоровыми и работоспособными, а кровь чистой. Постепенно пропадала седина в волосах, а сами они начали быстро расти, прибавляя по несколько сантиметров каждый день. Жир растапливался, вытекая по толстым трубкам, подтянулся живот, ягодицы, вновь стали тонкими и стройными длинные ноги. Натали лежала как будто в большом коконе, который вибрировал, двигался и дышал, как живой, отсасывая и закачивая, меряя давление и сердечный ритм, проверяя состав крови и наличие патогенных клеток. Он решительно избавлялся от всего лишнего, превращая пятидесятилетнюю гусеницу в двадцатипятилетнюю бабочку.