Как обрести себя, сражаясь с монстрами в параллельной вселенной
Шрифт:
За ее состоянием постоянно наблюдали специально приставленные люди, но они не видели саму женщину. Их глаза внимательно следили за показаниями мониторов, расположенными в соседнем здании. Люди в белых халатах готовы были по малейшему сигналу вмешаться и прийти на помощь любому из пятидесяти шести новых рекрутов, проходивших курс очистки и обеззараживания в карантине.
Прошел месяц. Видимо, ее организм был очень зашлакован и сильно пострадал от неправильного образа жизни на токсичной планете Земля, что сказалось на сроке ее пребывания в анабиозе. Но постепенно все пришло в норму и аппараты стали постепенно отключаться. Один за другим исчезали в потолке шланги и манипуляторы, открылся и исчез в спинке ложа пластиковый невесомый купол. Наконец, осталась только одна капельница, которая все это время питала организм, не допуская голодания и обезвоживания. Но
Некоторое время ничего не происходило. Тело Натали уже давно лежало на поверхности стола, накрытое тонким, но очень теплым покрывалом, которое слегка мерцало в приглушенном матовом свете. Вдруг она прерывисто вздохнула, ресницы ее затрепетали, рука дрогнула и потянулась вверх, к лицу. Женщина… Хотя нет, теперь уже молодая девушка сонно потерла глаза и села, сладко потягиваясь.
Спустив ноги с кресла, Натали пошарила взглядом по полу в поисках тапочек, потом вспомнила, где она находится, и усмехнулась. Все, она теперь солдат, какие тапочки! Ее старой одежды тоже, кстати, не оказалось, зато белый халат был в наличии. Она наклонилась и подобрала его там же, где бросила. Завязывая пояс, она не смогла не обратить внимание, что он стал гораздо длиннее. Вернее, ее талия стала тоньше, в то время как волосы стали гуще. Она в изумлении рассматривала их на свету, удивляясь странному цвету жженого сахара, который никогда не был присущ ее прядям. Поражало и качество: ее шевелюра была нежной и шелковистой на ощупь, и в то же время струящейся и упругой. Легко соскочив на пол, девушка с удовольствием прошлась по комнате, покружилась и попрыгала, наслаждаясь давно забытыми ощущениями молодого здорового тела. Ощущения были прекрасными!
Ей очень хотелось рассмотреть себя, но она не могла на это решиться, понимая, что в любой момент за ней могут прийти. И действительно, не прошло и трех минут с момента ее пробуждения, как дверь мягко отошла в сторону, приглашая ее выйти, и на полу в коридоре вновь загорелась желтая стрелка, указывая путь к выходу.
Свет белого солнца на мгновение ослепил ее, заставляя зажмуриться. Запахи природы кружила голову, легкий ветерок играл длинными волосами, тело хотело жить. А душа – радоваться. Но вместо этого ее ожидал очередной солдатик. Щелкнув каблуками, он проговорил знакомое уже приветствие:
– Белого Вам света! Пойдемте, я покажу Вам дом.
Натали не могла не отметить про себя, что совсем еще молоденький военный с ясными синими глазами смотрел на нее совершенно не так, как первый, встретивший ее по прибытии. На лице этого читалось нескрываемое восхищение, которое изрядно ей польстило, заставив вспомнить победы, одержанные ею в юности, и завоеванные мужские сердца. Она улыбнулась и кивнула, соглашаясь. Немного странно было идти по улице босиком и в халате и ловить на себе любопытные взгляды, но она и это перетерпела.
Один из небольших куполов, которые стояли тесными рядами, словно белые перевернутые чашки на сушке для посуды, стоял с открытым дверным проемом, явно дожидаясь ее прихода. Она обернулась к солдату, намереваясь спросить о своих дальнейших действиях, но он снова щелкнул каблуками, склонив голову, и ушел, резко выполнив команду «Кругом!», слышимую только ему одному.
Смеркалось. Натали немного постояла на пороге, глядя ему вслед, наслаждаясь погожим теплым вечером, и обратив внимание на то, что как-то не заметила раньше: вся база, за исключением центральной ее части, была покрыта разнообразными растениями розового, серого, кораллового и какого-то странного перламутрового цвета. Тропинки были устланы светлыми пластиковыми плитами, только они, видимо, и сдерживали эту буйную растительность в стремлении заполонить все вокруг. Еще раз с удовольствием вздохнув теплый пряный воздух, девушка вошла в свой новый дом и дверь за ней беззвучно встала на место.
5.
Она внимательно осмотрелась вокруг. Первая вещь, которая привлекла ее внимание – отсутствие острых углов. Все выглядело мягким и закругленным, мягкий флуоресцентный свет сочился откуда-то сверху, что было очень комфортно для глаз. Комната не была особо большой, но она с признательностью подумала о тех, кто сделал попытку уважить человеческое право на личное пространство и обеспечил каждого вновь прибывшего индивидуальным жилищем. Окон, однако, не было. В одной части комнаты стоял небольшой круглый стол с таким же круглым табуретом рядом с ним. На столе она увидела стопку свежевыглаженной
Хотя, если честно, было бы преувеличением сказать «прошла», так как ей потребовалось всего два шага, чтобы достичь точки своего назначения. За плотной пластиковой занавеской располагались туалет, душ и раковина, и снова – ни мыла, н шампуня, ни чего-либо похожего. Только объявление на стене по поводу все тех же пресловутых «четырех с половиной минут и давно минувшем сезоне муссонов». Она фыркнула и сняла халат, в этот раз аккуратно повесив его на небольшой крючок около двери.
Стоя под тугими горячими струями, она постаралась сконцентрироваться и поймать мысль, которая беспокоила ее с момента, как она переступила порог своего домика. Натали посмотрела на изящную линию своей руки, подивившись тонким пальцам, с которых полностью исчезли следы раннего артрита, потом на ступни, ставшие такими же безупречными, какими они были в ее двадцать лет, и хотела было рассмотреть себя всю. Но…
Вот она, эта мысль, попалась-таки, зараза! В ее домике не было зеркал. Ни одного. Нигде, включая ванную комнату. Даже над небольшой обтекаемой раковиной, над полочкой со щеткой, зубной пастой и другими мелочами, была просто белая стена, без малейшего намека на положенное здесь по всем законам здравого смысла зеркало.
– Эйсоптрофобия 1 у них у всех здесь, что ли, – пробурчала она себе под нос, недовольно передергивая плечами оттого, что вода уже закончилась.
1
Эйсоптрофобия (от др.-греч. *????????? «зеркало») – специфическая фобия, заключающаяся в боязни зеркал и страхе увидеть собственное отражение в них.
Натали снова хмыкнула, схватила полотенце и вышла в комнату, вытираясь на ходу. Она развернула униформу, приложила к себе и поняла, что та идеально ей подходила. «Мерки с меня снимали, что ли, пока я лежала без сознания?», подумала она, и только тут заметила небольшой листок, на котором было что-то напечатано. Это что-то оказалось ежедневным расписанием рекрута, сделанном специально для нее на ее языке. Ничего особо страшного. Шесть утра – подъем, зарядка и упражнения на тренировочном плацу (прилагался даже схематический чертеж, как его найти). Восемь – завтрак и занятия в помещении так называемой «школы» (опять небольшая схема), час дня – обед и небольшой отдых, затем опять плац, потом тир, потом ужин – в шесть. После ужина занятия до десяти вечера, непонятно где, видимо, на выбор преподавателей. Снова ужин, отдых часа два, и в двадцать пять ноль-ноль – отбой для полноценного десятичасового сна. Выходило, что в местных сутках было двадцать девять полноценных, наполненных событиями, изнуряющими тренировками, стрельбой и полевыми испытаниями часов. Мечта трудоголика.
Будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, посылал ей мягкий голубоватый сигнал: двадцать два сорок, на ужин ты опоздала. Но Натали только пожала плечами, потому что есть ей совершенно не хотелось, все перебивало возбуждение от ее нового вида и от новой внешности, от того состояния легкости во всем теле и энергии, которого она не испытывала уже долгие годы. Она в нетерпении предвкушала предстоящий ей завтрашний день, наполненный неизведанными событиями, людьми и приключениями.
Ей вполне хватило времени, чтобы неторопливо высушить длинные волосы, методично их расчесывая, доведя до совершенства зеркальный блеск, которым они светились сейчас так, как никогда в ее прежней жизни. Она успела так же еще раз, более внимательно, обследовать помещение, нашла и дверцу, за которой прятался небольшой шкаф, где были аккуратно развешаны и сложены ее вещи – те, в которых она «поступила» сюда. Она с радостным криком схватила свой телефон и прижала его к груди: там была ее музыка, без которой она давно уже не мыслила своего существования. Прикосновение к земным вещам, которые сейчас были ей на миллион размеров больше, ее как-то сразу успокоило, она забралась в теплую уютную постель и заснула еще до того, как в полночь погас свет одновременно в каждом домике военного городка.