Как он похож на ангела
Шрифт:
– Хорошо, что удержались, – сказал Куинн. – Это мой единственный костюм.
Когда он вернулся на "Красу морей", было пять часов. Адмирал, одетый в белоснежный китель, нервно расхаживал по палубе, и лицо его кривила злобная гримаса.
– Куда ты, гад, запропастился? Ты должен быть здесь двадцать четыре часа в сутки!
– На волнорезе загорала потрясающая блондинка, очень похожая на Элси. Я решил проверить, и это действительно оказалась Элси...
– Что ж ты болтаешь, мать твою! Зови капитана! Немедленно
– ...Элси Дулитл из Спокана. Классная девица!
– Ах ты дрянь, – сказал Конноли. – Все шутишь, да? За мой счет, да? Зубы тебе пересчитать надо.
– Испачкаете костюмчик.
– Был бы я на двадцать лет моложе...
– Двадцать лет назад ты был все тем же безмозглым пьянчугой, который и болонки обставить не мог, если не передергивал.
– Я не передергивал! – заорал Конноли. – Я в жизни никого не обманывал! Извинись сию минуту, или я подам на тебя в суд за клевету!
Куинн хмыкнул.
– Я тебя засек еще во время первой игры. Ты или бросай жульничать, или бери уроки.
– Но ты выигрывал! Как же ты выигрывал, если я жульничал?
– Я брал уроки.
У Конноли отвисла челюсть, как у попавшегося на крючок палтуса.
– Так ты меня обобрал? Вор, вот ты кто!
И он принялся звать капитана Макбрайда, матросов, полицию, спасателей. На шум сбежалось человек шесть. Куинн спокойно спустился по трапу, не дожидаясь выдачи жалованья. В кармане у него лежало долларов триста, что примерно соответствовало четырехдневной оплате из расчета семьдесят пять долларов в день. Ему было приятно, что он выиграл эти деньги.
"Долгой тебе прогулки по короткой палубе, адмирал!"
Глава 11
Женская тюрьма Теколото состояла из нескольких бетонных зданий, построенных на двухсотакровом плато, которое возвышалось над Долиной Оленей. Бежать отсюда было некуда. В долине – полной противоположности той, что соседствовала с Башней, – росли чахлые деревья. Ближайший город находился на расстоянии пяти – десяти миль. Если когда-то фермеры и пытались возделать твердую как камень почву, на которую редко проливался дождь, то они давно оставили это неблагодарное занятие. Асфальтированная дорога кончалась у ворот тюрьмы, будто строители решили, что с них хватит, бросили инструменты и в изнеможении разошлись по домам.
В административном корпусе Куинн сказал дежурной, что хочет повидать Альберту Хейвуд, и предъявил лицензию сыщика, выданную в Неваде. Полчаса он отвечал на вопросы, после чего его провели через асфальтированный двор в комнату на первом этаже трехэтажной постройки. Комната выглядела так, словно когда-то ее начали приводить в порядок, но не кончили. Занавески были только народном окне, на стене висело несколько пейзажей, написанных маслом, сидеть можно было на двух-трех стульях в ситцевых чехлах или на деревянных скамейках, напомнивших ему столовую
Кроме него в комнате находились другие люди: испуганная пожилая чета, стоящая у двери, женщина, чья внешность была скрыта – или потеряна – под слоями косметики, мужчина того же возраста, что и Куинн, с пустым взглядом и в щегольском костюме, три женщины в синих форменных платьях с жизнерадостными улыбками социальных работников, мужчина с сыном-подростком, избегавшие смотреть друг на друга, как после долгого и незаконченного спора, седая женщина, державшая в руках надорванный бумажный пакет с яблоками.
Их вызывали одного за другим, и в конце концов в комнате остались только отец с сыном и Куинн.
– Веди себя как следует, слышишь? – тихо и настойчиво заговорил отец. – Нечего губы дуть. Она твоя родная мать.
– Мне об этом каждый день напоминают в школе.
– Перестань! Поставь себя на ее место. Она скучает, ждет не дождется, когда ты приедешь. Тебе что, жалко улыбнуться и сказать, что мы ее любим и помним?
– Не могу. У меня не получится, потому что это вранье.
– Ты думаешь, мне легко? Или ей? Одному тебе плохо? Думаешь, ей нравится сидеть в клетке?
– Ничего я не думаю, – упрямо сказал мальчик. – Не хочу я ничего думать.
– Майк, все и так плохо, не делай еще хуже! Я ведь не железный.
Появилась охранница.
– Идемте, мистер Уильяме. Как дела, Майк? Все такой же отличник?
Сын не ответил.
– Он молодчина, – сказал отец. – Первый ученик в классе. Я в его годы был другим. Это мать у нас умная, он в нее пошел. Мог бы хоть за это быть ей благодарным.
– Мне от нее ничего не нужно.
Они скрылись за дверью.
Куинну пришлось ждать еще минут пятнадцать. Он изучил картины на стенах, чехлы на стульях и вид из окна – такое же трехэтажное здание, как и то, где он находился. Глядя на него, Куинн думал, многие ли его обитательницы выйдут на волю преображенными. Люди, делавшие космические корабли, чтобы долететь до Луны, посылали себе подобных в места наказания, не менявшиеся веками. На семерых космонавтов денег тратилось больше, чем на двести пятьдесят тысяч человек, сидевших по тюрьмам.
В комнату вошла коренастая женщина в синей форме.
– Мистер Куинн?
– Да.
– Вашего имени нет в списке посетителей мисс Хейвуд.
– Я уже объяснялся по этому поводу в административном корпусе.
– Знаю. Если мисс Хейвуд захочет, то будет с вами говорить, если нет, то нет. Идите за мной.
В зале свиданий стоял многоголосый шум. Почти все кабинки были заняты. В одной из них за проволочной сеткой сидела Альберта Хейвуд. Ее маленькие руки спокойно лежали на столе, голубые глаза смотрели внимательно и дружелюбно. Казалось, она не в тюрьме, а у себя в банке. Куинн не удивился бы, если бы она вдруг сказала: "Будем рады открыть вам счет..."