Как оправдать по делам о должностных преступлениях

Колосов Антон

На необходимость проведения очных ставок между П. и Л. Ч. указывал следователь в постановлениях о продлении срока следствия и срока содержания под стражей. В материалах уголовного дела отсутствует информация, почему данное следственное действие не состоялось, когда Л. Ч. еще был на территории РФ. Учитывая, что Л. Ч., являясь не штатным работником ООО «М.», а лишь представителем фирмы, приобретающей у ООО пиломатериалы, сразу не рассказывал о даче взятки должностному лицу, что подтвердили все свидетели в судебном заседании, отдав якобы личные сбережения и не потребовав их возврата у директора ООО «М.», участники процесса были лишены возможности выяснить, почему он обратился в полицию по истечении более года после событий, на которые указывает.

Суд

был лишен возможности проверить показания свидетеля при помощи иных доказательств, так как денег в сумме 200 тыс. рублей (предмет взятки) никто не видел, не изымал, не осматривал, их передача, как утверждает обвинение, происходила без свидетелей и без контроля правоохранительных органов, никто из свидетелей П. на территории ООО «М.» не видел, телефонных соединений и переговоров между П. и свидетелем Л. Ч. зафиксировано не было. Активность телефона П. в районе действия базовой станции, охватывающем радиус в несколько километров от места предполагаемого преступления, не свидетельствует о том, что П. был на территории ООО «М.» и встречался с Л. Ч.

В судебном заседании стороной обвинения не были представлены достоверные данные о месте нахождения свидетеля Л. Ч., источник получения сведений об адресе свидетеля на территории КНР не указан, почтовый конверт с судебной повесткой, направленный по указанному адресу, вернулся без вручения адресату с просьбой уточнить адрес.

Протокол проверки показаний свидетеля Л. Ч. на месте, согласно которому он в присутствии понятых и переводчика М. Л. пояснил, что в апреле-мае 2016 года в ООО «М.» приехал начальник отдела надзорной деятельности по г. Канску и Канскому району П. в форменной одежде и сообщил ему, что может не привлекать ООО «М.» к административной ответственности и скрыть факт нарушения обществом правил пожарной безопасности, выразившегося в хранении и утилизации отходов лесопиления, если он передаст П. денежные средства в размере 200 тыс. рублей, и Л. Ч. выполнил требования П., суд признает недостоверным доказательством, так как переводчик М. Л. пояснила, что на данном следственном действии она не присутствовала, никогда на территории ООО «М.» в Северо-Западном промышленном районе г. Канска не бывала, в ее присутствии Л. Ч. никаких показаний следователю не давал, ее подпись в протоколе проверки показаний на месте могла появиться, когда она подписывала множество протоколов в правоохранительных органах после случившегося на территории ООО «Н.» пожара. После оглашения показаний, данных свидетелем на следствии, М. Л. их не подтвердила, а пояснила, что в ее присутствии Л. Ч. такие показания не давал, о взятке ей стало известно летом 2017 года из социальных сетей и по слухам.

Показания свидетелей Ф. и С., являющихся оперативными сотрудниками ОЭБиПК МО МВД России «Канский», о том, что 19 мая 2017 года в ходе проведения ОРМ «опрос» гражданина КНР Л. Ч. с применением технических средств негласной аудио- и видеозаписи им стало известно о вымогательстве весной 2016 года П. у Л. Ч. взятки в размере 200 тыс. рублей за освобождение от административной ответственности ООО «М.» в связи с нарушением правил пожарной безопасности, являются вторичными по отношению к основным доказательствам (показаниям основного свидетеля обвинения Л. Ч.), то есть пересказом сведений, полученных от другого лица, проверить достоверность которых не представилось возможным.

Каких-либо относимых, допустимых, достоверных, а в совокупности достаточных доказательств того, что П., будучи должностным лицом, получил лично взятку в виде денежных средств за действия в пользу взяткодателя, если такие действия входят в служебные полномочия должностного лица, с вымогательством взятки, стороной обвинения суду представлено не было. Исходя из принципа презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу. В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого

в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Учитывая, что объективных доказательств виновности П. в совершении преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 2 ст. 290 УК РФ, обвинением не предоставлено, по данному преступлению он должен быть оправдан в связи с отсутствием состава преступления.

Приговор Канского городского суда Красноярского края от 6.07.2018 г. по делу № 1-48/1170240027104758/2018.

Приговор в части оправдания П. в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, оставлен без изменения, поскольку суд апелляционной инстанции согласился с тем, что сторона обвинения не представила суду убедительных и бесспорных доказательств в обоснование предъявленного обвинения.

Обобщение апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за 2018 год по делам, связанным с преступлениями против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Подсудимая оправдана по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ. Из всех допрошенных свидетелей непосредственно и прямо на подсудимого показало только лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, поэтому суд обоснованно посчитал собранные доказательства недостаточными для постановления обвинительного приговора, указав, что прямых доказательств либо достаточной совокупности косвенных доказательств, из которых суд мог бы сделать однозначный и веский вывод о доказанности виновности подсудимого по делу, стороной обвинения не представлено

Х. оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с неустановлением события преступления.

За Х. в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 133 и ст. 134 УПК РФ признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

Органом предварительного следствия Х. обвинялась в покушении на получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, если указанные действия входят в служебные полномочия должностного лица и оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, совершенные в крупном размере.

Ей инкриминировались следующие обстоятельства преступления.

На основании приказа от 16 мая 2017 года № 390-к Х. назначена на должность.

В точно не установленном следствием месте и в точно не установленное время, но не позднее 29 сентября 2017 года, у Х., с учетом занимаемой должности, возник преступный умысел, направленный на незаконное личное обогащение путем получения взятки за совершение входящих в ее полномочия действий, связанных с визированием и последующим удостоверением печатью документов, подтверждающих исполнение договорных отношений между А. и Б., что является обязательным условием и будет способствовать, с учетом занимаемой Х. должности, их последующему подписанию руководством.

Действуя из корыстных побуждений, в целях реализации своего преступного умысла, направленного на незаконное личное обогащение, Х. вступила во внеслужебные отношения с Р., осуществляющей свою деятельность на основании трудового договора, которой сообщила о своих преступных намерениях получить взятку в виде денег в общей сумме 200 тыс. рублей, предложив ей выступить в качестве посредника.

Так, Х. 29 сентября 2017 года сообщила Р. о том, что та должна передать А. ее требования о необходимости передачи Р. для последующей передачи Х. денежных средств в размере 200 тыс. рублей за визирование и последующее удостоверение печатью, которая находилась в исключительном распоряжении Х., документов, подтверждающих исполнение договорных отношений между А. и Б., что является обязательным условием и будет способствовать, с учетом данного Х., как должностным лицом, согласия, их последующему подписанию руководством.