Как отдраконить ректора, или Зелье ведьме не игрушка
Шрифт:
— Оригинально, — заметил он.
— И что же дальше? — жадно подалась вперед я. — Лейв потеряет магию?
Призрак пожал плечами.
— Это мне неизвестно, — сказал он. — К тому же рано судить. Пока целитель не завершил лечение, делать какие-то прогнозы бессмысленно.
— Ишь, как заговорил, — фыркнул Доа. — Еще в начале учебного года таким задавакой не был, а стоило Арранскому прикрепить тебя к лазарету…
— Я, может, и нахватался целительских выражений, но свою голову тоже не потерял, — поджал губы Ооррик. — Ты зря пытаешься
— Отличная отмазка, — закатил глаза мой фамильяр. — А еще другом моим назывался. Сколько я за тебя медовухи выхлебал?
Ооррик нахмурился. Слова Доа ему явно не понравились, но он их проигнорировал. Вместо этого опять обратился ко мне:
— Я вас очень уважаю и, признаться честно, испытываю крайне теплые чувства, Ива, но…
— Я знаю. Не переживай, — попыталась я приободрить опечалившегося призрака.
— Нижайше прошу простить меня за отказ, магистр.
— Ооррик, — мой голос дрогнул, — Лейв умрет?
Я боялась узнать правду, но и дальше оставаться в неведении не могла. Слишком это оказалось мучительно.
Пауза, которую дух взял для ответа, только повысила градус моей нервозности. Сердце так разогналось, что почти выскакивало из груди, перед глазами то темнело, то светлело, в голове гудело, а руки-ноги похолодели.
— Ива, я же не целитель, чтобы давать такие прогнозы, — сказал призрак, избегая смотреть мне в лицо.
— Зато ты наверняка подслушал разговор Клауфа с коллегами, — стиснула я кулаки, отбросив все формальности в обращении к духу. — Ооррик, скажи мне правду. Прошу.
— Состояние ректора тяжелое.
После этих слов мой мир пошатнулся, а небо упало на землю.
— Ива! — встревожился Доа, заглядывая мне в лицо.
На самом деле с небом было все в порядке, это просто я свалилась с ног, пришибленная новостью.
— Вам нехорошо? — спросил призрак.
— Терпимо, — сказала я, поднявшись. Ноги дрожали, но держать не отказывались. — При данных обстоятельствах лучше точно не станет.
— Простите, — покачал головой Ооррик.
— Вы здесь ни при чем, — сказала я. — Меня к нему пустят?
— Как только господин Арминг разрешит, вам сообщат.
— Буду ждать.
— Ива?
Я уже собралась уходить, когда призрак меня окликнул.
— Да? — обернулась с надеждой.
— Если Ранна здесь крепко держат и ему есть для чего оставаться, то он будет бороться. Драконы живучие и очень быстро восстанавливаются. Поверьте мне, я хорошо знаком с крылатыми.
— Вот видишь? — излишне бодро подал голос пиу. — И я так говорю, а ты не веришь. Зря!
Обратный путь прошел для меня словно в тумане. Доа всячески пытался приободрить, что-то втолковывал мне, но его болтовня воспринималась лишь ненавязчивым фоном. Я никак не могла вынырнуть из пучины собственных мрачных мыслей о гибели Лейва. Из-за меня.
Как ни крути,
— Ай, не кусайся! — потерла руку я.
— А ты перестань себя накручивать, — фыркнул Доа.
— Это я виновата.
— Разве это ты всадила кинжал в дракона по самую рукоять? — прищурился пиу. — Не припомню такого, и тебе надо прочистить память, чтобы не наговаривать на себя лишнего.
— Мелисса напала, потому что приревновала, а Лейв вмешался и пострадал.
— О причинах нападения Мелиссы может судить только такой же сумасшедший, как она, — сказал как отрезал Доа. — У тебя мозги на месте, поэтому не берись понять то, в чем совершенно не смыслишь. В поступках безумцев частенько вообще нет логики.
— Ты просто меня успокаиваешь, — тяжело вздохнула я. — Но не нужно. Если Лейв умрет…
— Выживет, — упрямо твердил фамильяр. — Еще и кровушки твоей попьет, помяни мое слово.
— …я просто не смогу жить дальше, — призналась я в сокровенном. — Без него. Незачем.
— Вот так приплыло святое дерьмецо к нашему берегу, — возмутился пиу. — С каких пор ты стала такой соплей, Ива? Признаться честно, я перестал тебя узнавать. После той мутной истории с магическим источником ты изменилась.
— Может быть.
— Послушай меня, ведьма, — набычился Доа. — Если так вдруг случится и твой рогатый не выкарабкается, то ты не только сможешь, а будешь жить дальше. Радостно. Полноценно. Припеваючи.
— Наша связь…
— Ведьмы не умирают вслед за избранниками, не пытайся скормить мне эту ересь, — даже не дал мне договорить фамильяр. — Это прерогатива крылатых ящеров, оборотней и некоторых видов демонов. Ведьмы же прекрасно двигаются дальше.
— Даже без сердца? — обронила я, отчего пиу замер, словно я его ударила.
— Кристалл ангмы еще не сформировался.
— Доа, — покачала головой я.
Ведьма могла отдать свое сердце лишь однажды. Кристалл ангмы свидетельствовал о высшем пределе доверия, верности и любви к избраннику. Этот выбор был предопределен свыше. Конечно, на него влияли и чувства ведьмы, она могла задавить, оборвать связь в зародыше, чтобы не дать ей трансформироваться в нечто большее… Но я этого не сделала. Более того, прошла последний рубеж — физическую близость с тем, кто уже жил у меня в душе. Поэтому, получается, сама определила свой путь.
После смерти избранника ведьмы, конечно же, не уходят следом за грань. Но жизнь без сердца и половинки души уже не жизнь…
— Мы что-нибудь придумаем, главное — не сдаваться, — не терял боевого настроя Доа.
С такими разговорами мы дошли до моей комнаты.
— Что с тобой? — требовательно спросила Гела, стоило мне переступить порог. — На тебе лица нет.
— Лейв умирает.
— Что?
— Не умирает, а борется за жизнь и обязательно выкарабкается, — заявил Доа. — Мелисса его ранила, сначала меня выкрала, а потом и Иву. Совсем с ума сошла рогатая дамочка.