Как пальцы в воде

Горлова Виолетта

– Да, – вынужден был согласиться я.

– А, во-вторых, как ты себе представляешь картину: профессор, положив дневник в сейф, закрыл его и вытер свои отпечатки какой-то тканью… или же проделал всю операцию в перчатках. Не абсурд ли?

– Абсурд, – вновь согласился я.

Фрэнк промокнул губы салфеткой и, довольно улыбнувшись, неожиданно спросил:

– Надеюсь, ты не забыл о десерте? Что-нибудь, кроме кофе.

– Ну, есть сыр, печенье, шоколад, мармелад… фрукты, – удивленно ответил я.

– Я не такой десерт имею в виду, – ухмыльнулся гость. –

Я же впервые приехал к тебе в гости, – с фальшивой обидой в голосе промолвил он.

За этим спором я действительно забыл предложить Фрэнку и другую, кроме пива, выпивку, но быстро исправил этот промах. Из предложенных напитков он выбрал джин.

Я подошел к бару и взял бутылку джина «Бомбейский сапфир», тоник, два рокса и вазочку с колотым льдом.

Выпив по глотку коктейля, мы продолжили нашу беседу.

– Ты же не предлагаешь мне взяться еще за расследование обстоятельств смерти Алана Биггса? – полюбопытствовал я.

– Нет, конечно. Но разве ты не должен обо всем информировать инспектора Теллера?

– А в чем я нарушил закон? Полиция пришла к выводу, что смерть Лоры – несчастный случай. Наши домыслы пока не подтверждены фактами, – я пожал плечами. – А профессор Биггс… так у него были проблемы с головой. Мало ли что он мог придумать… Кроме того, если человек имеет какое-либо заболевание, связанное с головным мозгом, можно не особо удивляться тому, что он открывает сейф в перчатках. Опять-таки, старик постоянно мерз, может, ему было просто холодно и он оделся. Такая версия имеет право на жизнь?

– Имеет, имеет, – саркастически усмехнулся приятель. – А почему тогда профессора нашли в тапках, а не в унтах, если он мерз.

– Решил согреться коньяком.

– Логично, – улыбнулся Фрэнк. – Вижу, у тебя на все есть ответ.

– И потом, может быть, самое главное… Это мое личное дело. Оно стало моим, как только я согласился оказать помощь Лоре.

– Ты прав, конечно, – он слегка нахмурился, но через секунду вертикальные морщинки между бровями, называемые омегой меланхолика, разгладились. И Тодескини продолжил более уверенным голосом:

– Просто я подумал, что ты можешь не все знать о расследовании в отношении Алана Биггса. Впрочем, миссис Старлингтон держит руку на пульсе, стало быть и ты тоже. Но она же не является непосредственным шефом инспектора Теллера? И он ей не обязан докладывать все детали.

– О, дорогой Фрэнк! – засмеялся я, тоже не скрывая сарказма. – Ты много чего не знаешь. В этом случае я, к примеру, вполне могу предположить, что просьба нашей Минервы для инспектора Теллера значит больше, чем приказ главного констебля графства.

– Серьезно?

– Более чем. И Элизабет понимает фразу «держать руку на пульсе», можно сказать, буквально. А ты что думал?

Фрэнк сосредоточенно молчал, затем, поставив стакан на стол, подошел к окну. С минуту понаблюдав темнеющее небо, он ответил:

– Думал, что теперь ты сможешь предложить ему равноценный обмен, но ты мне все доходчиво объяснил. Так что на этом можно закончить, ты прав.

– Хорошо, а что ты можешь еще узнать?

– Думаю,

что все, тобою перечисленное. Но в Англии достаточно много компаний, производящих на заказ такого рода силиконовые игрушки. На то, чтобы взломать их сайты потребуется какое-то время. И мне, вероятно, нужна будет помощь своих коллег.

– Но у нас целая ночь впереди, – удивился я пассивности приятеля, зная, что тот нередко проводил бессонные ночи, выполняя тот или иной заказ.

– Уже поздно… – вздохнул он. – Я устал, выпил и, честно говоря, плохо соображаю. А, главное, несколько часов сна за прошедшие сутки не смогли полностью восстановить мою гениальность. – Фрэнк заразительно зевнул, прикрывая рот рукой. – Ты же не завтра улетаешь в Париж. Отложим на утро, – промямлил мой гость, взглянув на меня глазами совы, дремлющей с полуприкрытыми веками, вновь устало зевнул и потянулся. – Не волнуйся, – лениво проговорил Фрэнк, – я знаю, без моей помощи тебе будет сложно.

Он был прав: мне действительно не обойтись без его талантов. Но наше расследование нельзя было назвать совсем уж безопасным. Поэтому я захотел узнать, как хакер относится к другому виду риска:

– А ты не боишься?

– Ну ты же не испугался после того, что с тобой провернули, – чуть оживившись, ответил он. – Мне кажется, я осторожнее тебя, без какой-либо подстраховки не пошел бы в замок – ловить на «живца».

– Подстраховку я организовал, но не все учел… Кстати, я даже рад, что получилось то, что получилось.

– Возможно. После такого происшествия сомнений в убийстве журналистки уже не осталось.

– Ну ладно, давай оставим на утро, – согласился я.

Пожелав друг другу хорошего сна, мы разошлись по своим комнатам. На прощание Фрэнк любезно попросил меня быть осторожнее, ибо отныне его драгоценная жизнь может пострадать от моих глупых и необдуманных действий.

* * *

Памятуя о том, что на ночь нельзя наедаться, вчера мы вполне успешно выполнили это правило, но как-то благополучно «забыли», что с выпивкой тоже не стоит перегибать палку. Конечно, я тормозил себя в этом занятии, но наутро понял, что вчерашние ограничения таковыми отнюдь не являлись. Безусловно, оправданий для вчерашней, относительно скромной, пирушки даже не нужно было искать в виду их очевидности: благодаря Фрэнку мы продвинулись вперед. Собираясь лететь в Париж, я был уверен, что к церемонии похорон мисс Кэмпион успею возвратиться, триумфально завершив наше расследование, хотя на все про все оставалось уже меньше недели.

После легкого завтрака – апельсиновый сок, сэндвичи и чай – мы обсудили текущий план работы для нас обоих, и Фрэнк засобирался домой. После того, как его яркий «ягуар» огромным желтком растворился в лучах наступившего утра, я переоделся в джинсы, трикотажный серый джемпер и направился в городской архив.

Здание местной библиотеки было старым и обветшалым. Вместо капитального ремонта строители его слегка «припудрили» и «подкрасили», пытаясь скрыть «морщины» времени, хотя умудрились только больше их подчеркнуть.