Как поджарить цыпочку
Шрифт:
Джасмин выдавила из себя чайную лож1су энтузиазма:
– Спасибо огромное, Генри.
– Да уж, вот так-то лучше. Им, конечно, про тебя и Гарретта ничего не известно. Я сказал, что ты трудишься над будущим бестселлером. Рабочее название «Тоскана без токсинов».
– Генри, ты не…
– Так ты хочешь выступить или нет? Джасмин сомневалась недолго:
– Да, хочу.
– Отлично, тогда слушай… – И он торопливо, не дав ей даже записать, наложил подробности.
– Вот так, – закончил он. – Надеюсь, сумеешь не
– Как я могу ее испоганить?
– У меня сейчас нет времени рассказывать, сколько есть способов ее испоганить, Джасмин. Просто держи при себе свои соображения про жир, о'кей?
– Обещаю.
– Как поживают пионы?
– Умерли.
– Чертовски жаль. Отбой.
Джасмин положила трубку и вздохнула. Это будет проще простого. Небольшая вставка под занавес этого их кулинарного шоу. Чтобы избавить зрителей от чувства вины, если они переедят в День благодарения. Нужен всего один рецепт, короткий, вкусный и без токсинов. В таком случае они обратились явно не по адресу, подумала Джасмин, и зачерпнула еще ложку картофельно-сырного пюре.
Глава 10
Дэниел страдал. Если не физически, то эмоционально. Он лежал на столе для гидроколоноскопии в позе зародыша и, борясь с апатией, пытался расслабиться. В прямой кишке у него сидел подогретый резиновый наконечник трубки. Через эту трубку из него выйдет вся гадость. Чистая вода смоет все его печали и заботы. Гидроколонистка Клэр, склонившись над ним с видом девы Марии, манипулировала складками его живота. Тело ответило на ее манипуляции, и чистые трубки помутнели от отходов. Он лежал под теплой простыней, которая нежила его тело. Рядом на столике остывал ромашковый чай. Он чувствовал себя как неродившееся дитя – уязвимым и в то же время надежно защищенным. Как младенец в материнской утробе. Он возвращался обратно в эту утробу.
– Ты похож на смерть, – заявила Джасмин, усаживаясь за кухонным столом напротив Дэниела. Он вяло смотрел в чашку с клетчаткой, во рту было кисло. – Может, тебе к врачу сходить?
– Я в порядке, – промямлил он.
Джасмин прицокнула языком и отправила в рот последний за сегодняшний вечер кусок яблочного пирога. Она жевала, ее румяные щеки подрагивали, а Дэниел моргал, думая о том, сколько рафинированного сахара она вводит в свой организм.
– Ты никогда не задумывалась о том, какой вред это тебе наносит? – спросил он.
– Что именно?
– Вот это, – показал он на ее тарелку.
– Нет.
Дэниел кивнул, размышляя о том, как удается таким разным людям жить под одной крышей, одной семьей.
– Дэниел, ты меня еще любишь?
– С чего вдруг такой вопрос?
– Просто интересуюсь.
– Конечно.
– Я все еще кажусь тебе привлекательной?
– Разумеется.
– Можно я скажу тебе правду?
– Конечно, – запнулся он. – Думаю, да.
– У
Дэниел замер, не дожевав.
– Не знаю, что ты такое ешь, но в последние дни у тебя изо рта несет, как из пасти крокодила.
Дэниел сглотнул.
– Я просто подумала, что тебе нужно об этом знать.
Она собрала тарелки, сложила их в раковину и вышла из кухни.
Дэниел тяжело осел на стуле. Отчаяние овладело им, возраст, как пожилой бегемот, топтал надежды. Почему жена перестала его понимать? Он истязает себя, чтобы продлить жизнь, а от нее ни капли сочувствия не добьешься. Может быть, Тина права. Может, Джасмин в самом деле убивает его. Вечно эти ее сливки, масло. Разве можно так жить? Каждый день вкусная, роскошная пища. О господи, как это все однообразно…
Карим обернулась и заметила, как Роджер опять отвел взгляд. Вот идиот, подумала она. Понятно, почему с ним никто не хочет дружить. Она выразительно скосила глаза на сидевшую за соседней партой Лизу и снова выпрямилась, демонстрируя безукоризненный профиль. Все-таки, подумала она с раздражением, надо вести себя с ним поприветливее. Он – самый умный в классе, кроме того, на прошлой неделе не пропустил ни урока, а они с Лизой и Алессандрой прогуливали на показе мод в торговом центре. Ока снова обернулась, скользнула по нему взглядом и улыбнулась. Надо держать его на крючке.
Когда прозвенел звонок, она притворилась, что возится с пуговицей на блузке. В том, что он обязательно пройдет рядом, она была уверена на сто процентов. Роджер собрал книги и, чуть помедлив, направился вдоль ряда, в котором стояла ее парта. Как только, проходя мимо, он слегка коснулся ее своим плечом, она обернулась и низким голосом произнесла:
– Привет.
Он остановился как вкопанный.
– Привет, – ответил он громко, улыбаясь не только всеми зубами, но и деснами.
Карим содрогнулась от отвращения. Но оценка за полугодие была важнее.
– Я не была на прошлом уроке.
– Ага, – кивнул старательный эльф.
– И хотела попросить…
– Да конечно, конечно.
– Спасибо.
Он повертел тетрадь в руках и вырвал три нужные страницы. Она схватила их с паучьей цепкостью.
– Очень мило с твоей стороны, – пряча листки, поблагодарила она.
– Э-э… – промычал он, но она уже развернулась, чтобы уйти. За дверь, на свободу.
– А-а-а, – не отставая, дотронулся он до ее плеча и отдернул руку, будто обжегся.
Не замедляя шага, она лишь из приличия повернула голову.
– А хочешь… хочешь кино посмотреть?
– Ох, я их все уже видела, – устало произнесла она и исчезла за дверью.
Джасмин сидела в зеленой комнате Си-би-эс, пила остывший чай, капая на платье, и наблюдала в монитор, как Миранда Лейн выкладывает ломти козьего мяса на студийную плиту.
Миранда взяла сковородку и отставила ее в сторону.