Как покорить леди

Хокинс Карен

Чейз тяжело вздохнул и посмотрел на встающее из-за горизонта солнце. В этот момент ему трудно было представить, что днем может быть жарко, хотя скорее всего София была права.

С неохотой нацепив шляпу на голову, Чейз повернулся, собираясь идти, и неожиданно встретился взглядом с Харриет; она стояла на противоположном конце двора рядом со Стивеном, прикрывая обеими руками рот. Даже отсюда было видно, что ей нелегко удержаться от смеха.

И в ту же секунду ему открылась жестокая правда: она смеялась над ним.

– Черт побери! – Чейз со злостью сорвал

с головы шляпу и швырнул ее в телегу, а затем забрался туда сам и сел впереди, рядом с Дерриком, который все это время не отрывал глаз от книги.

Проклятие! Как же низко он пал! Хотя, возможно, не только девушка, но и сама судьба насмешничала над ним. В конце концов, своим безрассудством он опозорил фамилию Сент-Джонов и уронил честь семьи, а теперь для него настала пора расплачиваться за прегрешения.

Чейз расправил плечи. Какие бы сюрпризы ни уготовила ему судьба, он больше не собирался от нее прятаться. Его имя Сент-Джон, и пора было вспомнить об этом.

Поискав глазами Харриет, Чейз убедился, что она по-прежнему стоит рядом с братом и, держа его за руку, в чем-то настойчиво убеждает его. Очевидно, Стивен с ней не соглашался, потому что он все время отрицательно качал головой, а когда она попыталась настоять на своем, вырвал руку, развернулся и быстро, насколько ему позволяли костыли, заковылял в сторону сарая. Харриет долго смотрела ему вслед со странным, опустошенным выражением на лице.

В один миг Чейз сразу забыл обо всех своих проблемах.

– Что это случилось со Стивеном? – поинтересовался он у Софии.

– Ах-ах, наш братик влюбился.

– В мисс Стриктон, – кивнула Офелия. – Но только она о нем и слышать не хочет.

– Стивен еще молод, – сочувственно вздохнул Чейз. – Надеюсь, он это переживет.

– Не знаю, не знаю, – засомневалась София. – Он ее так давно любит, с семи лет.

– Неужели с семи?

Офелия кивнула:

– Стивен тоже всегда ей нравился, но в этом году отец мисс Стриктон вывез ее в Лондон, и, кажется, поездка эта оказалась не к добру.

Харриет, погруженная в свои мысли, молча присоединилась к их компании. Чейз хотел приободрить ее, но не нашелся что сказать. В конце концов, какое он имел право вмешиваться в ее жизнь? Харриет окружали любящие люди, которые уважали ее и восхищались ею. А что мог предложить он – человек, предавший любовь своих близких?

От этой мысли Чейз почувствовал себя одиноким и никому не нужным. Он заставил себя проглотить слова утешения, готовые вот-вот сорваться с его губ, и, отвернувшись в сторону, не увидел, как и без того печальные глаза девушки, которая исподтишка наблюдала за ним, погрустнели еще больше.

– Пора приниматься за работу, – наконец произнесла Харриет. – Стивен останется здесь помогать матери, а остальные поедут со мной. – С этими словами она забралась в заднюю часть телеги. – Джем, мы готовы.

– Да, мисс Уорд. – Старший из батраков взялся за вожжи, и через несколько минут телега уже тряслась по ухабам проселочной дороги.

Глава 15

Если

бы я мог загадать одно желание, я бы захотел стать очень богатым человеком. А если бы у меня было два желания, то я бы превратился в очень богатого человека и пожелал бы оставаться им всю свою жизнь.

Виконт Роуз – мистеру Джайлзу Стэндишу, мрачно наблюдая за тем, как увозили на аукцион его награды. Это была его последняя, отчаянная попытка поправить свои дела и расплатиться с долгами.

На третий день жестокой каторги (ибо работой это было трудно назвать) Чейз пришел к выводу, что животные, с которыми ему теперь против воли приходилось общаться, вовсе не походили на тех милых овечек, о которых он читал в детских книжках: несмотря на их большие карие глаза и плюшевую шерсть, эти животные обладали злобным и своенравным характером.

Такое простое дело, как перегон глупых овец с одного поля на другое, можно было сравнить лишь с покорением снежных вершин Олимпа или разгромом армии циклопов людьми, имеющими в своем распоряжении лишь камни, рогатки да лохмотья, еле прикрывающие тело.

Целых три бесконечных дня Чейз работал с Уордами и двумя нанятыми помощниками, на четвертое утро понял, что вряд ли сможет встать с кровати: все его тело ныло от синяков и ушибов, а кожа горела от солнечных ожогов и натертых за день мозолей.

Однако самое печальное заключалось в том, что стрижка овец еще даже и не начиналась; за три дня они успели лишь перегнать животных в поле, расположенное за сараем, да починить окружавший его забор. При этом овцы, казалось, вознамерились во что бы то ни стало не позволить им запереть себя в загоне: вредные животные пытались удрать при любой возможности, а самые крупные бараны не упускали случая сбить с ног зазевавшегося работника. Эти Божьи создания оказались злыми и мстительными существами, доказательством чему служили многочисленные синяки на теле Чейза.

Прислонившись к повозке, он задумчиво наблюдал за восходом солнца. Как ни странно, но ранние утра ему нравились, потому что на рассвете природа дышала свежестью и покоем. Влажная от росы трава блестела на солнце. Чейз вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как напряжение постепенно оставляет его. Как же легко было потерять себя в Лондоне, зато здесь, вдали от светской жизни, все казалось... легче и проще.

– Капитан? – Голос Стивена прервал неторопливые размышления Чейза.

Чейз со стоном выпрямился.

– У вас что, спина болит? – спросил Стивен.

– Не спина, а все тело, включая волосы.

На лице Стивена появилась слабая улыбка.

– Вы с Джемом сможете сегодня поставить новые ворота?

Заметив темные круги под глазами у Стивена, Чейз вспомнил, как в первый день пребывания здесь его разбудил веселый голос этого славного парня. С тех пор Стивен практически не улыбался.

– Ладно, с воротами мы как-нибудь управимся...

– Вот и хорошо. А мы с Дерриком и Харриет пойдем на южное пастбище – там в одном месте прохудился забор. Остальные отправятся чистить сарай.