Как предать Героя
Шрифт:
– ВНИЗ, ТЕНЬ! ВНИЗ! – орал Иккинг.
Трехглавый Смертень спикировал…
…и промахнулся. Гигантская волна рывком унесла Камикадзу из-под протянутых драконьих когтей.
РРРРРРРРРРРРР!
Грохот тысяч и тысяч тонн стремительно несущейся и падающей со скалы речной воды был совершенно ужасен. Они оказались как раз над кромкой.
Река неслась через край неудержимым разрушительным хаосом.
Еще секунда, и ее бы смыло, но Камикадза уцепилась обезьяньей лапкой за веревку, свисавшую со Смертеня, и ее выдернуло из бездны.
А вот Ураган рухнул-таки со скалы, и они со Сморкалой разбились бы насмерть о камни внизу, не
Рыбьеног подвел Ветрогона так, чтобы тот оказался под болтающейся Камикадзой, и она рухнула дракону на спину. Тогда он направил Ветрогона вдогонку Урагану, драконы поравнялись, и Камикадза перескочила на Урагана, чтобы подтянуть Сморкалу за цепь в седло.
Затем три дракона развернулись, и Смертень рванул обратно вверх по реке к укрытию в горах. По пятам за ним неслись Ветрогон и испуганно храпящий Ураган. А за ними гналась разъяренная стая завывающих Мятежных драконов, обезумевших от стрел и предвкушения трапезы впереди.
Времени, чтобы добраться до Норы, оставалось в обрез.
И тут Иккинг услышал звук, от которого кровь у него в жилах застыла.
Это было гораздо хуже, чем водопад. Это был отдаленный визгливый, лающий рев, неизбежный результат жуткой песни АлаЯрости.
Рев Ярогнева.
Должно быть, один из Мятежных драконов полетел прямиком в крепость на севере и разбудил его. Даже с такого расстояния Иккинг различал слова:
– ОН НИ ЗА ЧТО НЕ ДОЛЖЕН СТАТЬ ВЗРОСЛЫМ! Я ЕГО НАСТИГНУ! Я ОБРУШУСЬ С НЕБЕС И УНИЧТОЖУ ЕГО!
Ярогнев кричал об Иккинге.
Далеко-далеко на севере изо льда и огня, из булькающих вулканических озер вздымался темный силуэт. Невообразимо огромный, он заслонял собой луну. Каждым взмахом громадных темных крыльев дракон преодолевал огромное расстояние с немыслимой быстротой. Тень направлялась на юг, прямо к беглецам в Душегубских горах. Глаза ее сочились пламенем, а огромная пасть изрыгала смерть, муки и невыразимые ужасы.
– Срочно в укрытие! – истерически завопил Иккинг.
Мятежных драконов было столько, что они казались массой грозовых облаков или тучей саранчи. Тысячи, и тысячи, и тысячи.
Они летели таким плотным строем, что бритвокрылы то и дело случайно отсекали головы соседям, и чешуйчатые головы сыпались в ущелье, не переставая вопить и изрыгать пламя, молнии или отравленные стрелы.
Иккинг доверил Смертеню выбирать дорогу, а сам лег на живот лицом против движения, словно кормовой стрелок, и стал выпускать в преследователей стрелу за стрелой. А ведь ему еще приходилось целиться с умом, чтобы не попасть случайно в Рыбьенога верхом на Ветрогоне или Сморкалу с Камикадзой на Урагане.
Условия для полета были исключительно сложные: ползучий туман, лавирование, извилистое
К счастью, Ветрогон, Смертень и Ураган были одними из самых быстрых верховых драконов в мире – только серебряный призрак летает быстрее, – поэтому они неслись впереди вопящего, плюющегося, завывающего ужаса Драконьего восстания. Иккинг старался не слушать более низкую и мрачную угрозу, громадную крылатую тень Ярогнева, чей разъяренный вопль гремел громче АлаЯрости. Ярогнев неумолимо надвигался, словно громадная сова, пикирующая в ночи на крохотных мышей, на мгновение неосторожно покинувших норку.
– Я ПОРВУ МИР НА КЛОЧКИ В ПОГОНЕ ЗА НИМ! Я УБЬЮ ЕГО САМ!
Ветрогон и Смертень преодолели крутой поворот ущелья, и Иккинг с чудовищным облегчением увидел проступивший перед ними из тумана гигантский острый утес.
Высоко на остроконечной вершине, откуда открывался захватывающий вид на весь окружающий ландшафт, рискованно, едва не падая, балансировало дерево. А под спутанными корнями этого дерева помещался подземный тайный лагерь. Такой тайный, так хорошо спрятанный, что едва ли с полдюжины живых существ в мире знало о его существовании.
Элвин Вероломный отдал бы свой лучший крюк, чтобы узнать, где находится это укрытие. Ярогнев тоже, ведь его драконы охотились за ним на земле и в небе, день и ночь.
Некогда подземелье служило убежищем матери Рыбьенога, Фурии. Она устроила его давным-давно, когда маленькой девочкой росла в Душегубских горах. Иккингу с друзьями его показал Смертень, который раньше был драконом Фурии, и беглецы прятались там в ожидании встречи с другими Воинами Драконьей Печати в Канун Солнцеворота.
Иккинг никогда еще так не радовался виду убежища.
Он натянул поводья и принудил Смертеня внезапно резко остановиться в воздухе.
– Веди остальных в подземный дом, а я отвлеку Мятежных драконов! – прокричал Иккинг Рыбьеногу, проносящемуся мимо на спине Ветрогона.
Одному богу Тору известно, много ли расслышал Рыбьеног на такой скорости.
Ураган пронесся следом за Ветрогоном обезумевшим потоком ужаса. Иккинг взял себя в руки, приготовил шесть стрел и дрожащими пальцами наложил одну на тетиву. У него имелось преимущество – невидимость Смертеня, так что Мятежные драконы даже не поняли бы, откуда летят эти стрелы.
Главное – правильно выбрать время.
Вот показались первые преследователи, и Иккинг выпустил одну, вторую, третью, четвертую, пятую, шестую стрелы.
С потрясенным воплем первый дракон, бритвокрыл, кувырком полетел назад, врезавшись в стаю за спиной, а затем рухнул в ущелье. На короткое время воцарилось замешательство. Но этого хватило. К тому времени, когда стая выстроилась снова и сосредоточилась, добыча исчезла.
Ветрогон, Ураган и их всадники нырнули в подземный дом, а Мятежные драконы в бессильном бешенстве исходили пеной – видеть Иккинга, зависшего всего в двадцати футах от них верхом на Смертене, они не могли, трехглавый дракон встал на дыбы, заслоняя всадника. Бритвокрылы пометались, облаивая друг друга, и полетели прочь вниз по ущелью, куда, как они полагали, улизнула жертва.