Как приготовить счастье

Милько Анастасия

Антонина Олеговна подбежала к внучке и стала ее щекотать, все приговаривая, чем они смогут вместе заниматься, пока родителей нет дома. Девочка заливалась смехом, пытаясь вырваться из плена бабушкиной щекотки. Ее бледное от природы личико залилось розовым румянцем, кудрявые ленточки-локоны выбились из косичек.

– Бабушка, перестань, – смеялась Варя, – маму, маму давай щекотать!

Антонина Олеговна остановилась, давая и себе, и внучке секунду, чтобы перевести дух, а потом с криком «ну, давай и маму», они с Варей вместе набросились на Ольгу и стали ее щекотать. Все втроем они весело хохотали, валяясь и дурачась на двуспальной кровати в комнате Антонины Олеговны. Ольга, наверное, первый раз в жизни играла со своей мамой. В ее детстве такого не было: она была единственным

ребенком вечно занятых родителей. Эта мысль немного омрачила ее настрой, но она понимала, что с ее стороны вспоминать такие вещи было глупо. Родителей не выбирают, и, в конце концов, ее были не самым плохим вариантом.

Вечером Ольга уехала к себе домой, где весь вечер провела за экраном телефона, читая чужие истории измен, уходов и расставаний на разных форумах. Она смотрела видео на YouTube о том, как преодолеть разрыв с партнером, как разорвать зависимость, как выйти из разрушительных отношений. Потом, когда ей стало совсем грустно, она стала читать о том, как у людей жизнь после развода пошла в гору, как научиться любить себя и жить ради себя, а не для «козлов, которые сегодня есть, а завтра – нет».

Сначала она почувствовала себя значительно лучше. Ведь осознание того, что ты не одна попала в такую ситуацию, подбадривает. Но стоило ей отложить телефон, как она вдруг почувствовала: что бы ни происходило с другими женщинами или мужчинами, да вообще с кем угодно – ее не касается. Эти форумы тоже были переполнены великими «всезнающими» комментаторами, в видео говорили с позиции «дай-ка дам тебе совет». Но она ведь уже и так была сыта по горло советами других людей; чем же анонимные комментаторы были лучше ее семьи и друзей? Нет, она была одна в этой пустой трехкомнатной квартире, которая станет их с Женей полноправной собственностью спустя каких-то шесть лет. Ее ситуация хоть и не единственная в мире, но она ее личная, а значит, она будет принимать все решения самостоятельно. Она возьмет ответственность на себя, и если ей предстоит, как сказала ее мать, закончить «плохо», то пусть будет так, но хоть раз в жизни она сделает то, что хочет.

Ольга под действием чисто подсознательного желания зажгла свечу и выключила везде свет. Переведя телефон в режим «в самолете», села на пол и облокотилась на кровать. Она стала просто дышать, делая каждый вдох как можно глубже и задерживая его на несколько секунд. Она знала, что для того, чтобы начать менять свою жизнь, недостаточно знать только то, чего ты не хочешь. Из разряда «я не хочу работать на этой ужасной работе», или «я не хочу, чтобы этот засранец относился ко мне, как к тряпке», ну или «я не хочу жить в этом сарае с адскими соседями, устраивающими дискотеки до трех ночи» и так далее. Трагедия же Ольги, как она стала сейчас осознавать, была даже не в том, что она не могла понять, чего же хочет в действительности, а в том, что даже не знала, что конкретно ее не устраивает. Такое чувство, будто она никогда не интересовалась у себя самой, нормально ли ей живется, чего она хочет, что думает о своей жизни. Нет, ее банально никогда не интересовало свое мнение. Ей было важно мнение даже алкаша с первого этажа, но только не свое собственное.

От этих мыслей ей стало жутко смешно. Смешно и обидно за себя саму.

– Ладно, – вдруг заключила Ольга, хлопая себя по стройным бедрам, – зато признать, что ты больна – это уже половина выздоровления.

Ольга набрала себе теплую ванну, бросила бомбочку с шоколадным ароматом и, расслабившись, продолжила в тишине размышлять о том, что ее ждет впереди.

Теперь она поняла, что все произошло именно так, как должно было произойти. «Если бы сейчас Женя не ушел, мы бы просто затухли: я бы убивала себя на нелюбимой работе, чтобы не видеть его и не слышать, он бы начал изменять или просто превратился бы в старого деда, проводящего все свободное время за телевизором. Варя бы стала стыдиться своих «отстойных» родителей и завела бы компанию с крутыми друзьями, только чтобы позлить нас», – размышляла Ольга. Она была уверена, что именно так бы все и произошло. Ольга превратилась бы в истеричку, зацикленную на успехах дочери, как и ее мама в свое время. Она бы тоже не давала делать Варе

выбор, стремясь воплотить через ребенка свои амбиции.

Все эти прогнозы будущего так ярко представились Ольге, что та в ужасе обхватила свои колени и проговорила вслух, будто кроме нее в комнате был еще кто-то: «Не дай этому случится, не дай, слышишь!»

Она задержала дыхание и опустилась с головой под воду, слушая непонятный, ни на что непохожий шум, стараясь не выныривать как можно дольше. Ольга стала считать про себя, чтобы ни о чем больше не думать. На счет «пятьдесят шесть» она с всплеском выпрыгнула из-под воды, жадно глотая воздух.

«Я начну менять жизнь сегодня же!» – Ольга ощущала себя проснувшимся вулканом, готовым освободиться от всего лишнего.

Ольга решила, что начнет избавляться от всего, что ей не нравится, и начнет не завтра или с понедельника, а прямо сейчас со своего гардероба. А завтра? Завтра она разделается с работой, чего бы ей этого не стоило.

Генеральная уборка в шкафу всецело завладела вниманием девушки. Главным шагом к очищению пространства на полках стал этап под названием «свали все в кучу». Ольга даже не догадывалась, насколько много у нее одежды, пока гора из всевозможного тряпья не завалила собой диван, стол и кресла. Вот, казалось, что от нее не скрылась ни одна кофточка, как откуда ни возьмись, она натыкалась на огромный пакет с давно забытыми вещами. Ольгу стало тошнить от своей жадности. Это были сокровища потребителя, который постоянно покупал одежду ради одежды. Там были и шорты с тюленями, купленные на отдыхе, и ажурные полупрозрачные блузы времен начала нулевых, и давно не актуальные платья в катышках, и радужные бюстгальтеры, и майки с мадонной. Все вещи жили своей жизнью и никаким образом не были связаны друг с другом.

Горы вещей. Такое количество одежды можно было бы разделить на несколько женщин, и ни одна не чувствовала бы себя обделенной. Ольга же, несмотря на нескончаемые запасы вещей, никогда не знала, что надеть на работу. Несколько блуз и пара брюк – вот что составляло ее каждодневный образ. Если она и покупала что-то новенькое под влиянием настроения, то дома с досадой осознавала, что купленная вещь ни с чем не сочетается. Новый элемент гардероба безжалостно отправлялся на вешалку. Вешалок становилось все больше, но вещи так и не входили в оборот. Ольга просто забывала о них, оставляя умирать в мраке шкафов.

В ее лексиконе тоже была знакомая многим девушкам фраза «мне нечего надеть», еще глупее она казалась от того, что одеть-то можно было как минимум еще три-четыре женщины, не обделив ни одной. Просто у девушки не было ни времени, ни желания привести свой гардероб в порядок. Теперь она видела, как глупо было тратить деньги на все эти бесполезные тряпки, когда можно было купить несколько хороших вещей, которые можно было бы без труда совмещать, создавая новые образы каждый день. Еще раз оглядев комнату с разбросанными вещами, Ольга пообещала себе ничего не жалеть. Она потратила несколько часов, чтобы разобрать гардероб, разделив его на три больших категории: одежда качественная, легко совмещаемая, одежда хорошая, но совершенно не подходившая для Ольги, и одежда на выброс. Третья гора вещей была самая высокая. Это все предстояло вынести на мусор сегодня же! А на днях она пойдет в магазин и купит только то, что ей действительно необходимо, и ничего лишнего. Так пролетело пять часов. Девушка устала, но в голове прояснилось, словно она не одежду выкидывала, а ненужные страхи.

Ночью Ольге приснился странный сон, который она наутро расценила как знак того, что сегодня ей придется побороться. Ей снилось змеиное гнездо, в которое она случайно наступила, разогнав маленьких змеенышей. Одна же – самая большая – змея поднялась так высоко, что встретилась глазами с Ольгой. Ольга хотела убежать, но поняла, что не может пошевелиться; тогда змея показала свой тонкий дрожащий язычок и несколько раз укусила девушку. Дальше она сон не помнила, только отдельные картинки: как она была на пароме, в руках у нее билет, а кто-то ей говорит, что новые ботинки во сне означают нового мужчину; она же, посмотрев на ноги, поняла, что на ней странные меховые тапочки… А потом опять ничего не помнит.