Как пройти в Ётунхейм?
Шрифт:
– Скажи, ведь это Ад?
– Что такое?
– Место вечных мучений, - голос Нильса звучал немного настороженно и удивленно.
– вот что. Я понял, что мне тогда она говорила.
– Кто? Прости, воин, сейчас мне не до тебя. Но можем поговорить позже, - ей хотелось разобраться во всем, чтобы потом постараться убедить деда отпустить его отсюда хоть в Хельхейм, хоть в ту загадочную Неизвестность, куда обычно попадают люди.
Вечером она стояла у чертогов, стараясь выследить новичка, когда рядом
– Чтобы помочь. Не хочешь оставаться, верно?
– Не хочу, но помогать зачем?
– Неважно. Я согласна с тобой, нечего тебе тут делать, - огрызнулась Сила.
– Наверное, нечего, - скривился Нильс.
– Но не очень-то ты дружелюбна.
– Случай такой, что можно и потерпеть немного. Что ты сказал тогда? Кто тебе сказал и что?
– Одна… женщина.
– То есть… как лучше тебе сказать? Непристойная?
– Не знаю, но похожа. Сказала, что «надо драться каждый день, чтобы потом драться каждый день». Вот оно и случилось…
– Знаю, на кого это похоже. Так ты не готов остаться?
– А у меня есть выбор?
Сила на секунду задумалась, но у нее почти возникла мысль…
***
Трудхейм. Почти никому не нужное место, в которое когда-то надеялись попасть исправно исполнявшие свой долг, но это им, как и любому человеку, было не суждено. Нужны были воины, а повелевать душами всех людей не хотел никто. Именно туда в дежурство Силы и ушел Нильс. План в общем и целом был прост: к парню иногда должен кто-то ходить, пока сама Сила думает, как выгнать парня из Верхних миров. «Кем-то» оказалась Марта, маленькая Марта, послушная и не думающая о том, навлечет ли она на себя гнев Вотана. Она все-таки жила под влиянием Донара, его жены и детей, и не видела над собой никого, кроме них. Это было и хорошим решением, и ошибкой.
Именно поэтому, стоя перед Фрейей, она думала только о том, что такие дела так быстро не делаются. И как она могла настолько расслабиться и не подумать о том, что Высокий мог это увидеть сто раз. Так он и сказал: «Уже устал следить за тобой». Так чего же она ожидала? За Нильсом будут следить вдвойне - легко же люди отделываются здесь. Удивляться, впрочем, не стоит: она не первый год (если не сказать больше)здесь живет. Теперь она напоминала сама себе кое-кого другого, и от этого ей стало еще более мерзко. Она не хотела быть похожей на Брюнхильду, это всегда был один из худших ее кошмаров, и оставался им до сих пор. Но она опять хотела сделать кое-что по-своему. Одну лишь вещь.
– Фрейя, мне осталось лишь одно: вытащить этих двух дураков, где бы они сейчас не находились.
– За ними хотели послать других.
– Надо перестраховаться. Если с ними прибуду я, то…
– Нет. Не время ставить условия, пусть если ты с ними НЕ вернешься, будешь наказана. Согласишься - доложу об этом.
– Согласна. Докладывай, - она еле удержалась от колкости.
***
–
– Мы бы сами подумали, как выбраться.
– Да ну? Вы едва не сгорели!
– Все было не совсем так, мы можем объяснить!
– Даже слушать не хочу!
– тут она призадумалась.
– Хотя я не прочь послушать о ваших великих подвигах, - плохо скрыла насмешку она.
– Слушай и запоминай, - скривился Нарви.
– Значит, переносимся мы к Утгарду поближе. Никого трогать не собираемся, выпытываем кратчайшую дорогу. Давненько мы там не задерживались, смотрим во все глаза поневоле, конечно.
– И тут кто-то нас хватает за руки и тащит за угол. Оборачиваемся - Эйса и Эймира! И только тогда мы, кажется, поняли, что добирались уж очень долго. Ну и не рассчитали все четверо: хотели пустить нас переночевать, а тут их отец является…
– Это вам за вашу вздорность, - хмыкнула Сила.
– Но это не ответ. Что вы делали несколько дней? Это пока тянет на один.
– Вот и зачем перебила? Тут же все узнала бы, честное слово. Так вот, приходит отец, а мы делаем то, что первое приходит в голову: превращаемся в птиц…
– Ну-ну. А как так произошло, что первое, что я там увидела, был переполох, так что я бросилась туда, потому что кому быть причиной, как не вам?
– Превращаться обратно мы могли бы от силы раз в день - когда только Эйса и Эймира видят. Вскоре нам надоело быть нахлебниками…
– Нахлебниками в птичьем теле, - перебила Сила, а так бы вы с радостью остались надолго.
– У нас дела, не остались бы все равно. Вот мы и решили тихонько сбежать, и тут опять этот помоечник. Подозревает что-то при всей своей глупости: зачем его дочкам намеренно выпускать птиц, которых сами и поймали. Мы решили признаться.
– Очень умно. Зачем?
– Хотели устроить переполох. Прицепились к словам: мол, откуда он знает, кто из нас кто? А дальше ты сама все видела. Только вот девчонки бы сами нас дымом укрыли, а мы бы уж выбрались. А тут ты: влетела, всех переколотила, накричала, нас вытянули.
– Только зачем было меня превращать?!
– Чтобы быстрее было. Мы с Нарви летим, и тебя держим - не теряем.
– А еще желуди не разговаривают.
– Прекратите, и хватит мельтешить!
– Мы думаем, как пройти подходящим путем.
– Ты, может, думаешь, а у меня уже есть мысль.
Браться переглянулись.
– Я прав?
– Наверное.
– Ну нет… Это же так глупо!
– Ну да, Нарви! Все будет в порядке.
Сила не выдержала:
– В чем, все-таки, дело?!
– Идем в Железный Лес. Ясени тут не помогут - Хель не такая дура, чтобы позволить просто так перенестись.
***
– Чтобы я еще хоть один раз с вами связалась…
– Знаешь, ты говоришь это каждый раз, когда с нами связываешься, но обещание не выполняешь.