Как распинали мистера Кэйтерера
Шрифт:
— Вы это видели? — спросил папа, вручая ему газету.
Мистер Кэйтерер прочел сообщение из Кантона с таким невозмутимым выражением лица, что я начал уже сомневаться, а в самом ли деле тучун из газеты и тучун мистера Кэйтерера — одно и то же лицо, но, когда он уронил газету на стол и тихо захрипел, я понял, что отсутствующее выражение лица на самом деле являлось оцепенением предельного ужаса. Мягкий свет настольной лампы отразился в сотнях крохотных капелек пота, усеявших его лоб.
— Ваш человек? —
— Мой.
— Ну-ну. Хорошо еще, что он обошелся вам всего лишь в тридцать пять тысяч, которые вы послали Трогмортону.
Отсутствующее выражение покинуло лицо мистера Кэйтерера, сменившись страхом от мысли о том, в какую сумму могли ему обойтись трое преступников в далеком Китае.
— А сейчас, — продолжил папа, — мы можем отправиться в почтовый департамент за помощью в поимке мистера Б. Дж. Рэндалла.
— Да, мы можем... — Мистер Кэйтерер избегал папиного взгляда, чувствуя, полагаю, что ему легче смириться с потерей, чем с тем, что его дважды столь быстро и основательно надули. — Но...
— С этим делом, — пришел я ему на помощь, — можно разобраться быстро и без ненужной огласки.
— Что еще? — с подозрением осведомился папа.
— Я хотел бы, — обратился я к мистеру Кэйтереру, — позаимствовать на несколько минут одного из ваших служащих.
— Которого?
— Посыльного будет довольно.
Мистер Кэйтерер нажал на кнопку звонка, и появился знакомый уже посыльный со смышлеными глазами.
— Послушай, — весьма строго обратился я к нему, — ты уже доставил всем кучу неприятностей своим Фицморисом Трогмортоном, и новые мне не нужны. Принеси сюда эти чеки!
— Ч-что вы хотите сказать?
— То, что сказал, — довольно резко заметил я. — И не вздумай больше играть в такие игры, иначе почтовый департамент тебя здорово взгреет. Как твое второе имя — Джеймс, или Джон, или Джозеф?
— Джексон, но...
— Я так и думал. Ну и где эти чеки?
— Они... я не знаю, о чем вы. Они... они дома, в блокнотик подклеены.
— Об этой китайской истории ты узнал, подслушав разговор твоей сестры с Наджентом?
— Д-да.
— И разослал почтовые уведомления в Лос-Анджелес, Портленд и Спокейн, чтобы письма на имя Рэндалла пересылали сюда, на почтамт?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. А теперь марш домой, возьми чеки и принеси сюда.
Посыльный вылетел из офиса пулей.
— Да чтоб мне провалиться! — воскликнул мистер Кэйтерер. — Но как же это...
— Очень просто, — объяснил я, вставая и берясь за шляпу. — Я заподозрил его, как только вы сказали, что письма написаны вашим почерком. Этот весьма изысканный ход, вероятно, пришелся ему весьма по душе, но он же его выдал с головой. Конторские рассыльные почти всегда подражают почерку своих нанимателей, и я еще не встречал ни одного, который не подделывал хотя
Затем, когда вы сказали, что он брат мисс Бренэм, а я обнаружил, что она и Наджент весьма интимно связаны, я понял, откуда он мог черпать информацию. Вне всякого сомнения, они обсуждали ваши планы, когда Наджент навещал по вечерам невесту, и мальчик услыхал достаточно, чтобы начать дело. Далее, псевдоним «Фицморис Трогмортон» [2] звучит совершенно инфантильно, и даже сам создатель не решился использовать его открыто, выдумав для почты другой — Б. Дж. Рэндалл. Но и тут он допустил очень распространенную ошибку; как часто бывает, он не смог далеко уйти от собственного имени и сохранил инициалы, лишь поменяв их местами.
2
Такие имя и фамилия могут принадлежать только английскому аристократу, в реальной же американской жизни подобное сочетание звучит пижонски.
То, что чеки не были предъявлены к оплате, только подтверждало мою теорию; пятнадцатилетний мальчишка, вне зависимости от его честности, не мог бы реализовать чек на десять тысяч. Но я полагаю, что деньги его не интересовали; он развлекался, изображая умопомрачительного Фицмориса Трогмортона. А сообщение из Кантона развеяло последние сомнения: эти люди ожидали от вас сотни тысяч долларов, а это мелкое надувательство только задерживало их и фактически свело их успех на нет, а потому никак не могло быть делом их рук. По этому пункту я нуждался в доказательствах, ибо зрелый восточный ум обнаруживает загадочное сходство с незрелым западным.
— Но позвольте! — возразил мистер Кэйтерер. — Были же еще и письма! И отправлены они из Японии.
— Прошу прощения, не из Японии. Японские марки можно купить у любого филателиста, а подделать почтовый штамп до смешного просто. А вашему посыльному не составляло труда подкладывать эти письма в вашу корреспонденцию.
— Спорить с ним бессмысленно, — заверил мистера Кэйтерера папа, вставая и нахлобучивая шляпу. — Он прав. А что вы собираетесь делать с парнишкой?
Бледное лицо мистера Кэйтерера порозовело от ярости.
— Да я его!..
— Не увольняйте его прямо сейчас, — посоветовал папа. — Изругайте его вдоль и поперек, но не выгоняйте. Обращайтесь с ним правильно, и он будет стоить дюжины рассыльных — во всяком случае, первые пару недель, пока угрызения совести не выветрятся. Вот тогда можете его и выставить, получив свои несколько недель безупречной службы.
И, выдав этот — глубоко аморальный — совет, мы с папой покинули кабинет мистера Кэйтерера.