Как разнообразить себе жизнь
Шрифт:
Но верил же, верил, что всё это чепуха. Что холодный разум, расчёт возьмёт верх. Что всё под контролем.
И попался, йотуны побери, как глупо, какое же невыносимо банальное клише. Попался на её веру в него, на её понимание. На «ни на миг не сомневалась, что ты поймаешь», на «ну же, Локи, верши свою месть».
«Я уверена, что ты сможешь.»
«Жить в одиночестве — бессмысленно.»
«Почему люди любят? Я не знаю.»
«Слава всем Богам во всех Мирах, что ты — это ты!»
Кольцо это злополучное. Зажатое в руке у неё, бессознательной, лежащей на асфальте.
А самый страшный вопрос — и что теперь?
Страшный, потому что Локи вдруг осознал: вот он, момент истины. Он может принять решение прямо сейчас — через несколько минут, когда доберётся до комнаты и увидит там Дарси.
Что он ей скажет? Они в ссоре, и выгнать её, окончательно, навсегда, будет проще простого, кольцо Дарси вернула, необратимых заклятий не бывает — ну и что, что к этому конкретному формулу отмены никто не придумал, Локи достаточно верил в свои силы, он вполне мог бы её изобрести. И забыть об этой истории, пока не стало поздно, потому что с утра — суд, и ему нужно готовиться к своей речи, а не отвлекаться на сомнительные озарения.
Или. Другой выход. Граничащий с безумием.
Но в конце концов, кто сказал, что Локи нормален?
И всё же. Ему казалось, что выбор сделан, и что выбор этот явно не в пользу смертной.
Как во сне, он встал, задев пару фолиантов, с громким стуком упавших на пол. Он даже не заметил. Вышел из библиотеки, добрался до своих покоев.
Дверь в гардеробную.
Дарси Льюис на полу. Мимолётно скрещенные взгляды. Глаза в глаза.
И очередной план. Со свистом. Полетел. В Бездну.
Потом был суд, была Дарси, стоявшая с ним рука об руку — если Локи и не мог поддаться сантиментам, то по крайней мере, был весьма близок к тому. Был приговор и паника в её глазах.
Было странное спокойствие… И ещё более странное беспокойство за неё, решение найти. Был дождь, холодная ладошка в его почти по-асовски горячей, её детская непосредственность, его реакция, неожиданная даже для него самого, на её слова… ещё один вечер, ночь, и… Локи так и не смог до конца понять, что же это теперь значило.
Он давно разучился доверять свой сон другим, а может, и не умел этого вовсе. Дыхание Дарси сбивало, беспокоило, мешало. Поэтому он сейчас лежал — на спине, руки под голову — и пытался осознать, к чему приведёт роковой выбор.
Пытался понять, почему приговор не вызвал у него ярость. И что будет, когда Дарси поймёт.
Чего Локи не знал — так это, что она уже и так всё поняла.
…Утро началось до подозрительного идеально. Я боялась, что опять просплю всё на свете, как вчера, но меня разбудил всего лишь разговор в соседней комнате. Волноваться я не стала — голоса были спокойными, но любопытство, как не сложно догадаться, проснулось одновременно со мной. Долго мучиться не пришлось, к счастью — не прошло и минуты, как двери спальни распахнулись, являя моему взгляду Локи, одетого в простую зеленую рубашку и чёрные штаны.
Зрелище было… приятное глазу, мягко говоря, так что я чуть в осадок не выпала прямо с утреца, но слова Лафейсона заставили сразу переключиться
— У тебя на сборы полчаса, а потом нас ждут на собрании Мстителей.
— И тебе доброе утро, — беззлобно ответила я, потягиваясь. — Полчаса так полчаса, но учти, без завтрака я с места не сдвинусь.
— Он уже стынет, пока ты тут валяешься, — ехидно ответили мне.
— Так с этого и надо было начинать! — с возросшим энтузиазмом воскликнула я, садясь на кровати. — Халатик не одолжишь?
— Сама возьми, — и улыбка от уха до уха, знает же, йотун коварный, что я, скажем так, не совсем одета!
Короткая дуэль взглядов закончилась ничем. Но если он хотел меня смутить, то жестоко просчитался: пожав плечами, я с самой (ехидной) ангельской улыбкой откинула покрывало и преспокойно встала, с наслаждением потянувшись. В эту игру могут играть двое, мой Бог… Например, разыскивая на полу элементы своего гардероба и оставаясь в согнутом положении, должно быть, чуточку больше положенного. На Локи я при этом осознанно не смотрела, с любопытством гадая, на сколько же хватит его выдержки. Хватило почти на две минуты — потом я услышала шаги и хлопок двери.
— Поторопись, — донеслось из гостиной.
Я решила считать это маленькой, но приятной победой.
С вещами, кстати, всё ещё надо было что-то решать — платье Сиф осталось в моих покоях, так как на суде я была в земной одежде, которую, в общем-то, неплохо было бы постирать. Впрочем, стоя под душем, я рассудила, что джинсы ещё ничего, а рубашка — предмет универсальный…
Зловеще хмыкнула.
И через пятнадцать минут вышла в гостиную, коварно улыбаясь.
— Сойдёт, — одобрил Локи свою собственную рубашку глубокого синего цвета, которую я откопала в гардеробной.
— О, сэр, вы так любезны, — походя изобразив реверанс, я накинулась на еду. Локи, кажется, уже позавтракал, и теперь просто сидел напротив. — Кстати, что там за собрание?
— Планы обсудить хотят, — небрежно произнёс он, вертя на пальце — я присмотрелась —
какое-то золотое кольцо. Это навело меня на определённую мысль, и я помрачнела.
— В чём дело? — от Локи это не укрылось.
Я вздохнула и решила — чего уж тянуть кота за причиндалы?
— Я всё знаю.
Лицо моего Бога не выразило ничего, кроме лёгкого недоумения. Но к счастью, у меня был «источник информации» понадёжнее, и я ощутила его настороженность и опасение.
— Что значит «всё»? — он поднял бровь в своей обычной манере.
— Вообще всё, — сказала я ровно, чувствуя себя так, будто шагаю на тонкую ниточку, висящую над пропастью. Кабы не в саму пропасть… — Про кольцо и его особенности. Про твоё предложение Тору насчёт Джейн. И про то, какое отношение я имею к этой истории. Я знаю всё.
Невольно замерев, я ждала чего угодно. Гнева. Отрицания. Условий. Привычного «что ты о себе возомнила» в какой-нибудь особо обидной форме. Но Локи остался совершенно беспристрастным… внешне. Впрочем, кольцо сейчас мне не особо помогало: его обуревало слишком много эмоций, чтобы я могла в них разобраться.