Как разрушить мою подростковую жизнь
Шрифт:
О,нет.
– Что он сказал?
Эйви остановился.
– Думаю, мне тоже предстоит выслушать лекцию о сексе, - сказал он, направившись к папе.
О, замечательно.
Почему папа не доверяет мне? Я не трудный подросток, тусующийся с наркоманами и алкоголиками. Я послушная. Ладно, я украла кредитку отца, а чувства к Эйви этим летом стали для меня сюрпризом... и потом мы проверили эти чувства. Но разве не это делают все подростки?
Я увидела открытую спортивную сумку Эйви. Ничего особенного, кроме джинс, носков, рубашек и нижнего белья - облегающих боксеры
Позади меня кто-то откашлялся. Вздрогнув, я повернулась к Эйви.
Он кивнул и сказал:
– Я выслушал лекцию о сексе.
– Все настолько плохо?
– Скажем так, твой отец пытался убедить меня в том, что знает, как убить меня одним пальцем.
Мой папа зашел в комнату с самодовольным выражением лица. Конечно, он пригрозил Эйви, что убьет его, если тот как-то не так посмотрит на меня.
– Арг!
Мутт, не обращая ни на кого внимания, схватил резиновый гамбургер и бросил его к моим ногам. Подняв игрушку, я бросила ее в коридор. Мутт побежал следом за ней, а потом вновь принес ее к моим ногам.
– Я встретил мистера Обермейера, когда гулял с Муттом, - проинформировал папа, смотря как Мутт проскользнул мимо него.
– У нас состоялся длинный разговор, который похоже стал темой моего дня.
– И?
– И он сказал, что завтра поведет Принцессу к ветеринару, чтобы узнать беременна она или нет. Если это так, тогда будем разбираться с последствиями позже.
– Спасибо, Аба.
– Все наладится, не волнуйся. Послушайте, мне нужно поработать, а тебе завтра рано в школу, поэтому пожелайте друг другу "спокойной ночи" и ложитесь спать.
Эйви разобрал диван-кровать, а я вытащила постельное белье и одеяло из шкафа в прихожей. Я чувствую, что Эйви не сводит с меня глаз, пока мы вместе стелили кровать.
– Я хочу вновь вернуться в Израиль. Этим летом у нас не было никаких правил, никто не говорил нам, что мы можем делать, а что нет... Это было так классно.
– Это дом твоего отца, Эми, его территория. Его дом, его правила.
– Просто замечательно.
Но ведь это моя территория и мой дом тоже, верно? Когда я сама смогу устанавливать свои правила? Или когда мне начнут доверять настолько, что никакие правила не потребуются?
Когда диван превратился в кровать, я повернулась к Эйви.
– Ты можешь первым воспользоваться ванной.
– Todah, - сказал он, схватив щетку, зубную пасту и синие фланелевые брюки.
– Пожалуйста.
Я поспешила зайти в мою комнату, где одела топик и шорты - мою обычную пижаму. Сев на кровать, я начала пристально рассматривать фото Эйви, все еще не веря, что он и в правду здесь. В моем доме, в моей жизни.Снова. Это не так идеально, как было в Израиле, но в Эйви есть что-то,что успокаивает мою душу.
В то же время я напоминаю себе,что Эйви здесь всего лишь на две недели, а не навсегда. Он скоро уедет, а я вновь останусь одна... никакого дня Святого Валентина, Новогодней ночи и фейерверка в честь 4 Июля, если не поеду летом в Израиль.
Нейтан вечно будет ошиваться вокруг меня. Каждый день.
Почему я думаю о Нейтане, когда здесь Эйви?
Безусловно, я дала Эйви много времени, чтобы переодеться и почистить зубы. Но дверь в ванну открылась только тогда, когда я до нее добралась, и Эйви вышел... без рубашки, а его волосы были мокрыми от душа.
Загорелая кожа, шоколадные глаза и почти черные после душа волосы.
– Эй, - сказала я.
Он взъерошил мокрые волосы.
– Прости, что так долго. Мне нужен был душ. Я чувствовал себя таким грязным после самолета.
– Думаю, мне снова нужен разговор о сексе, -прошептав, я одарила его застенчивой улыбкой и скрылась в ванной.
Глядя в зеркало ванной, я задаюсь вопросом, что такого привлекательного нашел во мне Эйви? Я даже не стою с ним на одном уровне привлекательности. Мои зубы не идеальны, моя верхняя губа исчезает, когда я улыбаюсь, а моя грудь слишком большая. Я даже одела лифчик под пижаму, чтобы Эйви не заметил, как провисает моя грудь.
Он сказал, что любит меня за мою надежду в прекрасную жизнь. Кто же не борется за то, чтобы идти своим путем? Полагаю, некоторые люди, как Джессика, довольны своим статусом-кво. Но борьба в моей натуре. В этом нужно винить папу, это его черта.
Помимо этого я пришла к выводу, что с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, я стала одержима мальчиками. Я думаю о них все время. Это началось, когда я встретила Эйви, и продолжается до сих пор. Иногда я думаю о парнях в совершенно неподходящее время, например, в религиозном классе или во время походов по магазинам. На прошлой неделе, когда Джессика рассказывала мне о ее танцевальном конкурсе, мои мысли вращались вокруг других "танцев": я вспоминала, как наблюдала за Эйви на дискотеке в Израиле. Он прекрасный танцор, прекрасно чувствующий ритм музыки, что нельзя сказать о других моих знакомых парнях.
Может быть, правила - это хорошая штука. Не смотря ни на что.
Прежде чем лечь спать, я заглянула в гостиную. Эйви лежал на диване, одеяло прикрывало только нижнюю часть тела, а его натренированные мышцы груди были на виду. Он подложил одну руку под голову, отчего бицепсы напряглись.
– Что?
– Ты на стероидах или чем-то подобном?
Он усмехается.
– Ты когда-нибудь пробовала бежать в воде, достигающей груди, и нести автомат Калашникова над головой целых пять километров два раза в день? Твои руки были бы такими же большими. Если оружие соприкоснется с водой, ты получишь еще один километр бега в придачу.
Нет, спасибо большое.
– Я думала, ты тренировался в пустыне.
– Мы и там тренировались. Ты либо несешь мешок, полный воды весом более двадцати килограмм, либо становишься одним из четырех парней, несущих самого крупного парня на носилках. И если командир прикажет принять упор лежа, ты так и сделаешь... и не важно, есть под вами острые камни или нет.
– Откуда у тебя шрамы на руках?
– спросила я, разглядывая ссадины на предплечьях.
– Силовые упражнения и упражнения на выносливость. Прикольное занятие. Мы можем больше не говорить об армии?