Как разрушить мою подростковую жизнь
Шрифт:
Прикосновения Нейтана не оказывают на меня такого эффекта как Эйви. Впервые я отчетливо поняла, Нейтан не "Единственный" и никогда им не был. Меня влечет к нему, но я не чувствую всего того, что к Эйви.
Я слишком слаба, чтобы сделать хоть что-нибудь. Мои плечи поникли, и я заплакала. Боль слишком велика. Мое сердце будто разрывают на куски. Мои колени подогнулись, но Нейтан не дал мне упасть.
– Ты правда расстроена?
– спросил он. В его глазах теплились замешательство и симпатия. Я никогда не видела,чтобы Нейтан
Я зажмурилась.
– Вопреки твоим обвинениям, я не фальшивка.
– Я знаю. Эми, мне жаль. Ты была права насчет меня. За исключением драконьих глаз.
– Что?
– Я играл с тобой. И твоим парнем. Это несправедливо, я знаю. Иногда, мне хочется, чтобы у всех была такая же дерьмовая жизнь, как и у меня. Назовем это самозащитным механизмом.
Он помог мне встать, и я вытерла нос и глаза рукавом.
– Что же настолько плохого случилось в твоей жизни? Кто ты такой? Думаешь, если расскажешь о своей дрянной жизни, моя станет лучше?
Я понимаю, почему закомплексована: папа совсем недавно вернулся в мою жизнь, а мама и ее новый муж планируют семью без меня... я не знаю, где моя жизнь с семьей начинается, а где заканчивается.
– Я приемный ребенок. Родители отдали меня в детдом, когда мне было десять, потому что не могли обеспечить всех восьмерых детей. С тер пор я мотался из одного дома в другой.
Подождите, я не понимаю.
– Я думала, что Мистер и Миссис Кинер твои дядя и тетя.
– Ни один детский дом не брал меня, после того как просматривал мою историю. Пришлось вовлечь суд. Мои тетя и дядя не разговаривают с родителями. Они оборвали все связи давным давно. Логика проста: выходя замуж за бедняка, ты сама становишься бедняком.
Я не могу представить, чтобы мои родители отдали меня в детдом. Даже когда мы с отцом не общались, он не сдавался. Это я отталкивала его. Моя мама растила меня со времен колледжа. Она училась и работала, пытаясь одновременно успеть воспитывать ребенка и сделать карьеру. Я так восхищаюсь ей. Не думаю, что она когда-либо задумывалась о том, чтобы отдать меня в приют.
– Почему ты одеваешь, как ..
– Как придурок?
– Ну,да
– Мои тетя хочет, чтобы я консервативно одевался. Она думает, если я буду одеваться,как плохиш, то им и буду.
– А ты плохой, Нейтан?
Он упер взгляд в пол и пожал плечами.
– Когда то был. Если бы я был образцовым ребенком, меня бы не выгнали из тридцати детских домов.
– А сейчас?
– Полагаю, я вновь облажался, - он посмотрел на меня.
– Я не должен был целовать тебя на глазах у всей столовой. И... я признаю.. я знал, что твой парень будет на вечеринке. В душе я ликовал, когда он узнал, что мы целовались. Эми, я знаю, тебе больно.
Правда ранит. Я позволила моей неуверенности и растерянности высвободить то, что я прятала глубоко в сердце - правду, что была со мной все время. Я веду жесткую
Я взяла Нейтана под руку и сказала:
– У тебя дома есть мороженное?
– Кажется, ванильное было.
– Отлично.
– Ты хочешь со мной прогуляться?
– удивленно спросил Нейтан.
– Да. Разве не это делают друзья?
– Должен признаться, у меня давно не было друзей. Даже не знаю, какого это быть другом.
– А как же Бики?
– спросила я,когда мы поднимались на сороковой этаж.
– Она тоже приемный ребенок. Я познакомился с ней прошлым летом в детском доме в Фрипорт.
– Где она сейчас?
Он сделал глубокий вздох и сказал:
– В реабилитационном центре. Она связалась с плохой компанией и все испортила. Каждую субботу я приношу ей цветы, но мне не позволяют с ней увидеться или поговорить. Она получает мои письма и весточки.
Вот это да. А я думала,что моя семейная и личная жизнь в полной заднице. Мне хочется крепко-крепко обнять маму и папу за то, что они рядом со мной.
Когда м вошли в квартиру Нейтана, он обернулся и сказал:
– Переоденься, пожалуйста. Ты запачкала весь рукав. Просто хочу быть честным с тобой как твой друг.
Я посмотрела на обслюнявленный рукав.Это прямо гротеск СНОСКА фантастический орнамент в виде людей и животных, переплетенных диковинными растениям
– Сейчас вернусь, - сказала я, рванув рысью к моей двери.
Я переоделась и вернулась к Нейтану. Когда мы вошли в его комнату, мы уселись на его кровати и начали лопать мороженное.
Я посмотрела на Нейтана. Если не обращать внимания на его вызывающую одежду, то можно подумать, что он крутой. С БОЛЬШОЙ натяжкой, конечно.
– На что ты уставилась?
– он посмотрел на меня.
– Думаю, тебе не стоит менять свой стиль ради того, чтобы потакать дяде и тете. Ты должен быть самим собой. И если им это не понравится... То думаю, ты бы мог переехать к моему отцу.
– Мы могли бы быть братом и сестрой?
– Да, - сказала я на полном серьезе.
– Как брат и сестра. И друзья... хорошие друзья, - я взяла ложку мороженного.
Его зеленые глаза заслезились.
– Нейтан, ты плачешь?
Одинокая слеза скатилась по его щеке.
– Да, - он опустил глаз, быстро стерев слезу.
– Эми, у меня давно не было сестры.
Я обняла его. Если быть честной, это первые сестринские объятия за всю мою жизнь.
– Ты правда играешь на гитаре?
– спросила я, пытаясь поднять настроение, глядя на черный кожаный чехол.
– Я хотел играть в группе, но это сложновато, учитывая мои частые переезды.
Я взяла гитару и передала ее Нейтану.
– Сыграй что-нибудь для меня.
– Что ты хочешь?
– Песню для меня.
– Ты хочешь, чтобы я сыграл?
– Если ты можешь.
– Хорошо, моя Сестренка Барби.