Как родные
Шрифт:
Этому было два объяснения: либо Вася оказался недостаточно понятливым, либо желал лишний раз пообщаться с тестем. Второй вариант отзывался непониманием, ведь залог хороших отношений с отцом жены самого Александра заключался в том, что общение между ними происходит только за столом во время редких семейных сборов, и они никогда не говорят о чём-то личном.
Какое объяснение верно, мужчина так и не определил. Разговор с зятем занял две минуты, за которые он услышал, что можно говорить свободно, ведь Даша на корпоративе, просто более подробно обозначил
Вася по полной воспользовался шансом, сославшись на важное дело, предупредил, что не сможет отвезти Ларису с Олесей домой, и покинул семейный обед, не дожидаясь чаепития. Домой он приехал с симпатичным радиоприёмником, тюльпанами и любимым тортом жены. А через два часа, когда он собирался позвонить Даше и поинтересоваться обстановкой, к нему без предупрежденья завалился друг. С собой он принёс бутылку и два признания. Первое заключалось в том, что в большей степени он хотел бы поговорить с Дашкой, назвав её понимающей и самой соображающей в их паре.
— … после обеда с родичами оставшиеся выходные дома отлёживаетесь и в себя приходите, не думал, что её не будет.
— Она с коллегами 8 марта отмечает, — сказал Вася, не употребляя термит «корпоратив», от которого его уже корёжит.
— А ты в курсе, что оно завтра?
— Раз ты в курсе, что сегодня седьмое, то пришёл не за тем, чтобы поздравить её коньяком?
— Коньяк для нас, — открывая бутылку, ответил Дима.
Вася достал только одну рюмку, нарезал бутербродов, для себя сделал кофе, ведь ему ещё за женой ехать, и дал команду:
— Выкладывай, что там такого у тебя приключилось.
Второе признание состояло из тяжких вздохов, протяжного «ну… эт самое», предложения: «Может, в кофе коньячку плеснёшь?», воспоминаний из детства о том, как весело было бесить Ларису с Олесей, и, наконец, престранного заявления:
— … нравится мне. Без всякого там вдул, а со всем уважением.
— Кто нравится?
— Лариса. Ларчик ваша.
— И давно? — напрягся Василий при мысли, что не заметил, как последние двадцать лет лучший друг сохнет по его старшей сестре.
— Ещё до Нового года как-то внутри чесаться на неё начало.
— Может, тебе показалось? У тебя почти год никого не было, вот и мерещится всякое.
— Не показалась, — третий раз наполнил и тут же разом опрокинул в себя рюмку Троицкий.
— Погоди. Разве ты Дашке не говорил, что с подругой в баню хочешь поехать?
— Говорил. Думал, Лариску уговорить, со мной она никуда вдвоём бы не пошла, решив, что это прикол какой-нибудь. Сам знаешь, какой она бывает вредной и подозрительной козой. А с вами бы могла согласиться.
Вася не знал, как на это реагировать. С одной стороны, как представитель семьи Ламановых он должен воскликнуть что-то типа: «Эй, ты о моей сестре говоришь!», а с другой — ведь Лариска бывает той ещё противной занозой, и ничего порочащего и задевающего её честь Димка не сказал. Если уж на то пошло, больше
— У меня вкусный торт в холодильнике, тебе отрезать?
— Режь. Если ты не разозлился и не хочешь меня ножом пырнуть. Или отравить.
— Ларчик старше нас, это я тебя должен защищать, а не её. Ну видишь ты её в эротических снах, что тут страшного? Только подробности мне не рассказывай.
— Подробности из влажных снов или то, как планирую начать за ней ухаживать?
— Жри торт, придурок, — ответил Ламановых младший, не став успокаивать друга собственным признанием, что и сам попался на этот крючок. В его ситуации была не сестра друга, а лучшая подруга сестры. И, наверное, Диме стало бы легче, услышь он историю его внезапной и, к счастью, временной влюблённости в Олесю, но раз самой девушке хватило мозгов ни с кем этим не делилась, ведь иначе Лариска и родители бы точно это просто так не оставили, то и Василий не собирался распространяться. Было и было, чего прошлое вспоминать?
Суббота у Васи была нескучной. А ещё с бутылкой Троицкий приехал на своей машине, поэтому утром в праздничное воскресенье Даше пришлось бросать завтрак и бежать в комнату, чтобы найти штаны, крича мужу:
— Твой папа рановато приехал! В кухню его заводи, мне ещё умыться надо.
Но за дверью оказался не Иван Владимирович, а Димка, пришедший за машиной и решивший заодно поздравить жену друга.
Праздник, шоры
— С праздничком! Я вообще-то за машиной шёл, но мне вчера от твоего торта перепало, возмещаю, — вручил Дима Даше плитку шоколада с орехами, когда она вышла из ванной.
Он определённо был Троицким, а не Ламановым, отчего её визит вызвал недоумение.
— Спасибо, я и не заметила, что с тортом что-то не так, — приврала девушка и полюбопытствовала. — Ты всех знакомых поздравлять собрался, или я одна такая счастливица?
— Маму в обед сушами накормлю, чтоб сама ничего не готовила, а перед этим ещё к кое-кому съездить надо, — ответил он, сначала скосив глаза на Васю и потом как-то странно взглянув на неё.
Но Дарья не придала этому значения, и раз Димка появился с самого утра, предложила позавтракать с ними.
— … правильно надрезать и первые несколько секунд жарки вилкой придавить, чтобы в нужную сторону изогнулись, — объяснял секрет романтичного приготовления сосисок Василий оценившему его старания другу.
— Так птиц можно сделать, — придумал тот. — Разрезать вдоль почти до конца и пожарить так, чтобы они в другую сторону загнулись в форме галочки.
— А если длинную сосиску взять, то в лебедя изогнуть. Типа в форме двойки.
Было так забавно наблюдать за их серьёзным и одновременно воодушевлённым видом в момент обсуждения такой несерьёзной темы, что Даша фыркнула в кружку чая, чем и привлекла внимание мужа.