Как Россия стала чемпионом мира по футболу
Шрифт:
– Ничего себе! – раздался общий удивленный вздох.
Степан у нас молодой, быстрый, но я очень удивился, что он в первом же забеге взял, и перегнал манекен. Он возвратился летящей походкой и гордо заявил:
– Обогнал я вашего Заретту! Как насчет поклона?
– Молодец, – сухо ответил Суворов. – Теперь тоже самое с мячом. Бежишь по бровке. Видишь ту красную линию и флажок? В этом месте бьешь по мячу и делаешь навес в штрафную.
Хитер, как лис, отметил я. Тихой сапой втянул всех в эту фигню. Даже мне интересно.
Степа
На второй половине дистанции Прутков вложился и, буквально, летел по полю. Но манекен не отставал. Степа неудачно далеко отпустил мяч. Перед ударом потянулся за ним, промазал, срезал, и запулил его вместо штрафной площади куда-то «в облака» за поле.
Зато он со всей силы врезал по ноге манекену. От этого Степу занесло, он перелетел через тренажер, в полете инстинктивно схватился руками за его резиновую башку и последние несколько метров проехал на нем, как Руслан, держащий за бороду Черномора.
Когда тренажер остановился, взору публики предстал Прутков, висящий c вытаращенными глазами на манекене. И где-то далеко-далеко в стороне весело прыгал мячик.
Мы были в восторге.
– Степа, зачет. Обогнать не обогнал, но напугал Заретту до смерти, – констатировал Кирсан.
– Да, – Суворов был совсем не весел. – Напугал. Только это был не Заретта. Я установил тренажеру скорость самого Пруткова в последнем матче чемпионата России. Он не обогнал самого себя… А с «зареттами» мы играем вот так…
На беговой дорожке стоял огромный телевизор на специальной подставке. Суворов щелкнул пультом.
Пошли отрывки всяких матчей сборной, где мы, раз за разом, проигрывали в скорости игрокам других команд. Все молча смотрели.
Зря он это сделал. Только появившееся веселье сразу пропало. Это было обидно. Ненавижу, когда мне кто попало, без разговоров, «под дых», тычет моими ошибками. Двусторонние отношения с Суворовым у меня резко пошли вниз.
Побагровевший от злости Семен, обратился ко всем:
– Ну, что? Все? Посмотрели? Уходим?
– Иди! – язвительно сказал дед.
Семен взорвался:
– А что же вы не показали, как мы опережаем, в подкатах ложимся, ноги разбиваем? А?!!! Что вы все только недостатки и грязь всякую ищите?!
– А потому что, когда опережаете – так и должно быть! А с этим что делать?! – старик не уступал Кропотову напором и показывал на экран.
Семен сжал губы, развернулся и ушел. И мы все тоже потянулись.
– Слушайте, как вас… Александр Васильевич, – попытался объясниться Вася Орлов. – Мы всю жизнь в футболе. Мы все давно измеренные-перемеренные. Все мышцы, упругость, длина ног, дыхалка, все давно посчитано. Каждый знает свой предел скорости. Просто смешно…
– В
За обедом гремели гром и молнии! Суворова в столовой не было и все дали волю эмоциям. Умопомрачительный венгерский гуляш с перцами и паприкой был съеден незамеченным, как простая сосиска в тесте. Прохор был в шоке.
– Казззел! Старый пень! – бил ладонью по столу Семен. – Специально нарезал видосы с нашими косяками и сует под нос. Смотрите, какие вы лохи! Сволочь! Я за свою жизнь столько таких болтунов перевидал!
Не отставал и Вася Орлов. Во-первых, он обиделся, что Суворов не стал с ним говорить, а во-вторых… Как бы по мягче?… Вася очень хороший игрок. Он умный, техничный. Но не бегун. Совсем. Бег – это не про Васю.
И старик ударил его по больному месту. А когда он хотел объяснить, что футбол – это не стометровка, что у всех свои возможности и «козыри», тот даже слушать не захотел.
И теперь Вася тоже рвал и метал:
– Я против Криштиану играл! «Баварии» забивал! А этот хочет, чтобы я с резиновым дураком наперегонки бегал?!
В целом подобного мнения придерживались все, включая меня. Мы были оскорблены наглым плевком совершенно незнакомого и неавторитетного человека.
Ни на какую тренировку вечером решили не ходить. Пускай сам бегает…
Ровно в пять часов все были на поле и стояли нестройной толпой. А напротив был Суворов.
Нет, конечно, вы не подумайте, что мы – как собака Павлова, как мыши под дудочку! Мы пришли не в пять, а раньше, и вовсе не к Суворову, а просто размяться, пробежаться, поработать с мячом.
Дед сидел на скамейке, терпеливо наблюдал и до поры до времени не лез. В конце концов, я даже перестал обращать на него внимание. Но в какой-то момент, когда мы расставили конусы и начали их обводить, он все-таки вскочил, быстро подошел к Семену и возбужденно затараторил:
– Бесполезное это занятие! Бесполезное! Пустое дело!
– Уйди! Уйди ты. Иди еще че-нить выбери, как мы хреново играем… – поморщился Сема и пошел в сторону.
Надо отдать старику должное. Удар держать он умел. И пошел вслед за Кропотовым.
– Обиделся, капитан? А на что обиделся? Здесь остров. И я, чай, не при людях. Все свои. И не в газету. И не в… ин-тер-нет ваш все это показал.
Он схватил Сему за руку и стал его тыкать пальцем в грудь.
– Я это тебе, лично. Всем вам! И для дела! А не ради красного словца…
– Мне?! Мне все это не надо! Тем более от тебя. Я всего этого уже наслушался по горло! Понял?! – крикнул ему в лицо Семен и отбросил руку.
– Вот те, здрастье! – с искренним удивлением развел руками Суворов и широко раскрыл глаза. Он опять обежал Сему и встал перед ним: