Как рождаются мифы XX века

Кондратов Александр Михайлович

представления о реальной действительности, как они развивались

и трансформировались в первобытные верования.

Поэтому можно говорить и о психологических корнях

возникновения религии. Конечно, реконструировать сознание

далеких предков нелегкое дело, но такие разделы

психологии, как психология личности, социальная психология

и зоопсихология, а также мифология (наука о мифах),

этнография и первобытная археология дают

возможность сделать

это хотя бы частично. Попробуем

разобраться в психологических механизмах мифотворчества

и веры в миф, унаследованных от бесчисленных

поколений наших предков и, как будет показано ниже,

продолжающих действовать по сей день.

Первых исследователей «первобытных» племен,

ученых XVIII и XIX столетий, поражала характерная для

этих племен, но удивительная для европейца

особенность: представления, эмоции, поступки, само мышление

«примитивных» народностей во многом резко отличались

от образа мыслей и логики поведения цивилизованных

народов.

Сначала ученые пытались найти в мифах,

представлениях, в мировоззрении «первобытных» людей какую-

то систему, объяснявшую окружающий мир и его

происхождение, нечто подобное философским,

натурфилософским, научным и богословским системам античности,

Древнего Египта, Вавилонии, Индии, Китая. Однако

вскоре выяснилось, что «первобытные» представления

о мире никак не могли быть названы системой.

Наоборот, первое, что бросалось в глаза, — нелогичность,

противоречивость этих представлений, их необычность.

Один и тот же житель Андаманских островов в

разных случаях рассказывает совершенно разные мифы о

происхождении огня, о начале рода человеческого и

т. д. В одной из легенд индейцев Амазонки у ягуара

огонь похищают, в другой ягуар усыновляет мальчика

и велит ему отнести огонь людям, в третьей говорится о

том, что огонь упал с неба и только ягуар, единственный

из всего живого в мире, не любит огонь и боится его.

Противоречия здесь явные, но рассказчиков они не

смущают, более того, им даже в голову не приходит, что

здесь есть противоречия.

Неведомые раньше животные принимаются за

людей, невиданные прежде люди принимаются за живот-

пых. Бородатых европейцев племя гереро, живущее на

юго-западе Африки, приняло за львов; австралийские

аборигены посчитали первых вьючных животных за

жен белых людей, так как они тащили багаж мужчин.

Другое племя,

впервые в жизни увидев всадников,

решило, что лошади — это матери седоков, раз они несут

их на своих спинах. А индейцы бороро, обитающие в

бассейне реки Амазонки, всерьез считают, что они и

красные попугаи — одно и то же, прекрасно понимая

при этом, что попугай и человек отличаются друг от

друга.

Характерная особенность мышления культурно

отсталых народов — эмоциональность, свойственная всем

членам коллектива, а не отдельным единицам, как это

имеет место в цивилизованном обществе. Эту

особенность отмечали многие этнографы, изучавшие

«первобытные» племена. Современный человек различает

понятия, вызываемые ими чувства (эмоции) и

поведение.

Мы не смешиваем логические представления с

нашими эмоциями, подавляем инстинктивные реакции, если

они возникают под влиянием чувств. В «первобытном»

сознании такого разделения нет: понятия слиты с

эмоциями, эмоции — с действием, поведением. Необычные

представления вызывают соответствующие эмоции, а

вслед за ними и необычные действия. Эмоции же,

вызываемые такими представлениями, —это чаще всего

ощущение неизбежности чего-либо, беспокойство, страх —

тот самый страх перед духами, о котором речь шла

выше.

«В районе Камеруна туземцы на моих глазах

разносили в щепы очень хорошую лодку, — писала Мэри

Кингсли, выпустившая в конце прошлого века

монографию о жизни народов Западной Экваториальной

Африки.— Я спросила, зачем они это делают. Мне

ответили, что лодка эта имела обыкновение отвязываться

ночью и плыть вниз по реке, где ее кто-нибудь

останавливал, чтобы привести обратно. За это хозяину лодки

приходилось платить либо козой, либо тремя клубнями

ямса. Иногда с этой лодкой случалось, что ее относило

в сторону и она срывала чужие сети. Тогда, конечно,

приходилось платить хозяину сетей. Вот почему

владелец этой лодки, чувствуя, что она его разорит, решил

рассчитаться с нею одним махом». Абориген Австралии

видит во сне, что он должен нанести себе серьезную

рану. Проснувшись, он делает это. Жителю

Ново-Гебридских островов снится, что его жилище должно быть

уничтожено. При пробуждении от тотчас сжигает свой

дом. Ив д'Эвре, один из первых европейцев, видевших

туземцев Южной Америки, с удивлением констатировал:

«Подравшиеся между собой люди по окончании драки

поджигали свои хижины; никто не имел права