Как соблазнить грешника

Бэссо Адриенна

— Что ты тут делаешь в темноте? Я думал найти тебя в моей спальне.

— Ты не дал мне никаких указаний на этот счет. — Фиона зарделась, голос ее звучал хоть тихо, но ровно. — Мне показалось, будет лучше подождать тебя здесь, а не проникать без твоего разрешения на твою половину.

Она внимательно следила за каждым его движением, но зеленая глубина ее глаз была невозмутима и спокойна. Несмотря на ее внешнее спокойствие, Гэвин чувствовал, как тревожно бьется ее сердце.

— Если

хочешь, можно остаться здесь, — предложил он.

Фиона кивнула в знак согласия. Гэвин подошел к ней поближе, и от пряного аромата ее кожи у него закружилась голова, причем намного сильнее и намного приятнее, чем от выпитого эля. Сердце у него сжалось от сладостного предвкушения. Ему стало жарко. Мягкость и нежность овладели его душой.

Гэвин колебался, не зная, что ему делать, чтобы не напугать ее. Он улыбнулся, но, судя по ее виду, улыбка никак не подействовала на нее.

О, черт!

Он так долго грезил ее прелестями, и теперь, когда они были рядом, пора было приступать к удовлетворению своих желаний.

Гэвин обхватил ее пониже талии и прижал к себе. От ощущения ее мягкого тела он тихо застонал. Но Фиона выглядела по-прежнему невозмутимой и словно застыла в его объятиях. Она его не хотела. Это было очевидно. Гэвин опешил. Такое безразличие в тот самый момент, когда он буквально сгорал от страсти, не могло не раздражать. В чем причина такого поведения? Или ему не хочется верить в то, что какая-то женщина может быть равнодушна к нему?

В таком случае был один способ проверить, так ли это на самом деле.

— Ты дрожишь. Неужели ты боишься меня, Фиона?

Она отвернулась в сторону, и ему сразу стало больно и грустно. Неужели он прав?!

— Я боюсь не вас, милорд. Я боюсь вам не понравиться.

Она лукавила, так как избегала смотреть ему в глаза. Ну с какой стати ей было его бояться?!

— Интересно, где та смелая женщина, которая решительно предлагала себя не далее как сегодня днем?

Фиона вскинула голову. На щеках вспыхнули два алых пятна.

— Она здесь, милорд. Я помню о нашей договоренности.

— Гэвин. Я же говорил, зови меня Гэвин. Хорошо, не буду торопить тебя, но не знаю, надолго ли у меня хватит сил.

Обняв ее одной рукой за талию, он склонился над ней. Глаза Фионы широко раскрылись, когда он приблизил к ней свое лицо. Он нагнулся еще ниже и поцеловал ее. Гэвину нравилось ее удивление, и на миг ему показалось, что она недооценивает своей женской привлекательности. Губы у нее были чудесными, мягкими и возбуждающими.

Она тихо застонала. Ее рот приоткрылся, и он просунул язык дальше внутрь, где столкнулся с ее языком, от которого восхитительно пахло вином и мятой — ошеломляющее сексуальное сочетание.

Гэвин поцеловал ее опять,

уже увлекаемый растущей в нем страстью. Большего, ему хотелось большего.

Оторвавшись от ее рта, он нежно провел губами по мочке уха и припал ртом к удивительно нежной коже в небольшой впадине за ухом. И там тоже витал сладостный аромат. Чудесный аромат обволакивал ее всю.

Гэвин опять припал к ее губам, целуя их и не в силах ими насытиться. На миг он совсем забыл, где находится. Все, что было вокруг него, перестало существовать. Вкус ее губ казался волшебно-опьяняющим. Никакое, даже самое тонкое французское вино не шло с ним ни в какое сравнение. Его губы скользнули ниже, в уютную ложбинку между двумя полукружиями.

Ждать было мучительно тяжело, но Гэвин сумел преодолеть ненужную сейчас торопливость. Немного погодя, он обхватил губами ее отвердевший сосок и принялся ласкать его.

Фиона застонала и, откинувшись назад, обхватила его голову руками. Воодушевленный Гэвин быстро скинул с нее сорочку, поднял ее и положил на постель. Внутри его пылал огонь страсти, и, когда она, обнаженная, оказалась на постели под ним, жар от этого огня стал еще сильнее. Однако самообладание еще не покинуло его.

Фиона лежала с полуопущенными веками, из-под которых пробивались страсть и любопытство. Глаза Гэвина привыкли к темноте в спальне и теперь хорошо различали и ее высокую грудь, и тонкую талию, и широкие бедра с длинными ногами. Он замер над ней в немом восхищении, но его плоть, напрягшаяся от возбуждения, подстегивала его к более быстрым действиям.

— Я больше не могу ждать, — хрипло прошептал он.

Ее нежные руки, которыми она ласково обхватила его голову, ее пальцы, просунутые сквозь его волосы, дали тот ответ, который ему хотелось услышать больше всего на свете. Прерывисто дыша, он провел ладонями по внутренней стороне ее бедер. Блестевшие, как изумруды, глаза Фионы призывно смотрели на Гэвина. В его возбужденном сознании промелькнула череда эротических сцен, и от их глубины и яркости у него перехватило дыхание.

— Как ты прекрасна, — пробормотал он.

Фиона чуть слышно фыркнула.

— Зачем льстить. Мы заключили договор, и я по своей воле отдаю то, чем владею.

Гэвин вопросительно взглянул на нее.

— Ты до сих пор не веришь моим словам?

— Мне… — Фиона запнулась и отвела глаза в сторону. — Мне непривычно слушать такие нежные слова. Генри единственный, кто называл меня красивой.

— Ты с грустью вспоминаешь о нем?

— Иногда. Но большей частью мои воспоминания о нем окутаны радостью и теплом. Я ему благодарна. Ведь я тогда была такой счастливой. — Она запнулась. — А ты часто вспоминаешь свою жену?