Как становятся предателями
Шрифт:
До недавнего времени палеовийский тенхорабит пересказывал мне содержимое редких и коротких передач стационарной радиостанции, из которых он только и смог понять, что его соотечественники закрепились на Иханаре, худо-бедно что-то там делают и к ним периодически поступают военные подкрепления и переселенцы. Ну и заодно, что распоряжается на Венве наш старый знакомый надмайор Унас Тичу. Выяснилось последнее чуть ли не случайно – из одного резкого выступления тамошнего командира, видимо в ответ на выволочку от начальства. В нём надмайор довольно красочно, хотя и по-солдатски прямо, выдал, что ему уже все равно: один раз он обделался «с этими дикарями» и уже получил по полной, дальше
Но где-то недели три назад интенсивность переговоров резко возросла. Причём основным содержанием их стали препирательства между губернатором Венве и его вышестоящим начальством на Южной тропе. Господин Тичу активно отказывался отправлять солдат обратно на Сагой, откуда они должны следовать на запад, пополняя части, готовящиеся к войне с ирсийцами. В качестве оправдания он приводил недостаточность сил для удержания в повиновении туземцев на острове. Чего надмайору на это говорил неведомый мне большой чин с Островов Пути, оставалось неизвестным: трофейная радиостанция, бывшая в нашем распоряжении, худо-бедно ловила передачи с Иханары, но ответы из центра мощность приёмника с «Далекоплывущего» услышать не позволяла.
А шесть дней назад вдруг всё прекратилось: надмайор за это время только пару раз выходил в эфир, причём больше спрашивал о ситуации на театре военных действий, а на неслышимые Айтоту ответы начальства прореагировал только фразой: «Вот видите, послал бы я своих ребят, их точно так же ирсийцы на корм рыбам отправили бы». На следующий день же выдал в ответ на неизвестного содержания сообщение с Южной гряды: «Теперь все обделались, не только я». К чему это относилось, оставалось только догадываться, но, похоже, дела у тюленеловов обстоят очень хреново.
Глава 6
Глава шестая
В которой герой отдыхает, читая описание чужих проблем.
За окном дождь: шуршит по траве и пальмовым листьям строений, сооружённых «по старинке»; дробно молотит по черепичным крышам «вохейских» зданий. Настроение у меня самое что ни на есть умиротворённое, даже льющаяся который день с неба вода не действует угнетающе, как бывало в прежние годы. Потому что идущие по обычному местному графику ливни означают – не за горами новый урожай корнеплодов, который наполнит хранилища по всему Пеу корзинами баки и коя. И, значит, голодовка останется в прошлом. Папуасы уже вовсю копают сладкие клубни, похожие чем-то на картофель. По-хорошему, кою расти больше месяца, но голод не тётка, и многим приходится есть недорощенные корнеплоды. Ничего, в ближайшие полгода ситуация с выращиванием продовольствия выправится окончательно (если будет на то воля богов и предков-покровителей), и подданным Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками не придётся больше решать текущие проблемы с едой в ущерб будущим урожаям.
Не все, конечно, пережили прошлый трудный год: висящая на стене карта острова, перерисованная с трофейных палеовийских, до сих пор обновляется – красным цветом помечаются районы с убылью населения, зелёным, наоборот, где число проживающих подросло. Серо-голубым отмечены местности, в которых этот показатель не сильно изменился. Впрочем, хватает ещё и белых пятен на склеенном из нескольких десятков небольших листов бумаги прямоугольнике – особенно в правой половине, где восток Пеу. При желании можно сравнить открытую каждому карту со сложенной в несколько раз и сейчас лежащей среди бумаг на столе – на той отмечены деревни и их объединения подлежащие поддержке и такие, которым не полагалось ни грамма помощи. Но особой необходимости в этом нет. Сличал я обе карты пару дней назад, так что
Насчёт Бонко статистки, разумеется, нет, и, скорее всего, не будет. Но три шухона зерна, которые я всё же отправил на свою малую родину, разгрузились в Береговом Сонаве, откуда помощь «от самого пану олени» растащили по нижнему Бонко. Совсем немного попало в столицу области, Хау-По, ещё меньше – в Мака-Купо, к Такумалу и его «восточным пану макаки». Ну а Панхи, соперничающему как с союзом сонаев и низинных деревень, так и с моими бывшими соратниками и контролируемым ими Тонкутаки, не досталось вообще ничего. В общем, сама логистика привела к тому, что и на востоке острова «гуманитарный» этеш послужил орудием моей централизаторской политики: не столь избирательно, конечно, как на Западной равнине, но всё равно немного ослабив слишком усилившегося «олени востока».
От карты рука невольно тянется к толстому тому в обложке из какого-то синтетического материала. «Краткое изложение хода войны между Ирсом и Палеове, а также событий, ей предшествующих». На вохейском. К сожалению – «высоким» письмом, в котором я разбираюсь, мягко говоря, не очень. Так что Тагору с Шонеком пришлось тратить время для перевода сего документа на папуасский. Ну а в программу обучения воспитанников «Обители Сынов Достойных Отцов» было внесено изучение не только «народного» варианта вохейского слогового алфавита, но и его древней разновидности. Не сильно надеюсь на поголовное освоение всеми учащимися двух с лишним тысяч наиболее ходовых иероглифов, но если хотя бы пара выучеников с каждого потока будет разбираться в главном дипломатическом языке Внутриморья, и то хорошо.
Венчает обложку при этом пятиконечная звезда, вокруг которой латиницей выполнена ранее не встречавшаяся надпись: «RESPUBLIKA IKARIYA». Те же самые новые слова я обнаружил и в стандартной «шапке», обязательной для всех бумаг ирсийского происхождения, будь то сопроводительное письмо посольства или учебник папуасского языка, выпущенный в загадочных «Шбитых Бизонах» - в скобках после традиционного «RESPUBLIKA IRS». Тенхорабитским агентам было, разумеется, дано поручение разузнать, что за «Икария» такая.
Ну, то, что обитатели Заокраиного Запада между собой так обозначают свою страну или государство, это понятно. Земное происхождение слова тоже сомнению не подлежит. И первая ассоциация, которая в моей голове возникла, тоже была однозначной. Ну что ещё может прийти на ум человеку, до семнадцати лет жившему в стране под названием СССР, где на уроках обществоведения в мозги учеников вдалбливали про «три источника и три составляющих научного социализма». Разумеется, книга какого-то социалиста-утописта, про эту самую «Икарию».
Был уже разгар перестроечного «веселья», содержимое советских учебников никто из десяти- или одиннадцатиклассников всерьёз не воспринимал, но наш историк-обществовед, дядька старой, «коммунистической» закалки, до последнего заставлял зубрить целые абзацы «Обществоведения» и пересказывать у доски. Портить аттестат мне лично не хотелось. Вот и запомнились всякие Сен-Симоны, Фурье и Оуэны. Теперь, правда, уже и не припомню, кто из них троих про ту «Икарию» написал.[1]
Ну да ладно, какой именно утопист сочинил так и непрочитанную мною книжку, дело десятое. Тем более, что коммунистами на Заокраином Западе вроде бы не пахнет: палеовийцы поголовно трындели о «торгашах», которые больше о собственной выгоде думают, нежели о том, чтобы облагодетельствовать диковатых соседей, в том числе и без их согласия. У меня скорее ассоциации с современными европейскими демократиями возникают: капитализм с человеческим лицом, гражданские права и свободы, взаимовыгодная торговля с соседями.