Как стать оруженосцем

Тимофеев Сергей Николаевич

– Так чего же ты ждешь?
– по окончании рассказа, осведомился сэр Ланселот.

– А что мне остается делать?
– развел руками дон Арамис Простодушный.
– Кто-то из них может вернуться в любую минуту... Что они подумают обо мне, если меня не окажется на месте? Что я попрал рыцарскую честь и не дождался, в то время как они, может быть, рискуя жизнью, прилагали все усилия, чтобы мне услужить?

– Да...
– протянул сэр Ланселот.
– Ты прав... Я как-то об этом не подумал... И если бы не мой обет найти Грааль, то я...

Он замолчал, не докончив фразы, на взгляд Владимира - совершенно уместно.

– Кстати сказать, - продолжил он не совсем кстати, - мне вот припомнилась одна история из

недавних времен. Жил-был на свете славный рыцарь, звали которого... которого звали... в общем звали его сэр Не-помню-как-звали. И такой этот самый рыцарь был славный, что не было никого славнее его на свете, за исключением, может быть, другого славного рыцаря... э-э-э... сэра Как-звали-не помню. Так вот, будучи неоднократно наслышанными друг о друге, решили они встретиться в дружеском смертельном поединке, чтобы выяснить, кто из них наиболее достоин звания самого славного рыцаря. Собственно, тот, кто останется в живых, тот и будет носить это звание, решили они, что, безусловно, свидетельствует не только об их храбрости, но и уме. Однако, до поры - до времени встретиться им никак не удавалось, поскольку направляясь на встречу друг с другом они по какой-то неблагоприятной случайности избирали разные дороги, пока, наконец, счастливая судьба не повернулась к ним лицом и один из них, заплутав, не наехал на другого. Все бы ничего, если бы его противник в то время не опочивал возле какого-то дерева, привязав к нему коня. Понаехавший сэр, будучи благородным от кончика плюмажа до золотых шпор, счел за великое нарушение рыцарского кодекса будить своего противника, тем самым приобретая себе преимущество, и, стараясь не шуметь, примостился рядом, в ожидании, когда тот проснется. Делать ему было совершенно нечего, кроме как ждать, а потому не удивительно, что вскоре он стал подремывать, а затем и заснул сам. После чего проснулся спящий сэр. Теперь уже он, обнаружив рядом с собой спящего противника, не решился нарушить кодекс и его разбудить. Наоборот, подложив тому под голову охапку травы, чтобы соперник его мог как следует отдохнуть, он не только поел сам, но и приготовил ему еду и питье. Совершив это в высшей степени похвальное деяние, он также прилег и незаметно для себя заснул. Проснувшийся сэр не мог не отплатить своему сопернику тем же, вдобавок устроив над ним нечто вроде шалаша. Время шло. От столь неразнообразного времяпрепровождения рыцари стали понемногу толстеть, заленились, и, должно быть, до некоторой степени их ратная слава поблекла, чего нельзя сказать о славе предупредительности, беззаветной преданности и служения каждой букве кодекса. Повести о них заносились в анналы, менестрели слагали о них песни, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в один ужасный день случайно проходившие мимо мавры не забрали обоих в плен, - это несчастье случилось, когда оба спали, - и не продали кому-то в рабство, не зная, с кем имеют дело...

Что именно рыцари обсуждали далее - он не узнал, поскольку заснул. А когда проснулся, утро было уже в разгаре, костер едва горел, а сэр Ланселот и дон Арамис спали напротив него, прислонившись плечами друг к другу. У Владимира шевельнулась нехорошая мыслишка о том, что его знакомство с рыцарством, ограниченное парой-тройкой романов Вальтера Скотта и еще кого-то, не очень-то соответствует действительности. Какие-то они были... однообразные, что ли. Может, стоит поискать другого попутчика?

Но как раз в этот самый момент проснулся сэр Ланселот. Не обратив внимания на соседа, он славно потянулся, в результате чего последний опрокинулся на спину, от чего также проснулся. После нехитрого завтрака - несколько некрупных запеченных рыбешек - наши путешественники отправились дальше, пожелав остававшемуся всех благ (а сэр Ланселот вдобавок дал клятву вернуться и помочь оказавшемуся в затруднительном положении собрату по оружию как только исполнит свой обет). Пока рыцари что-то там

говорили друг другу в соответствии с этикетом, Владимир во все глаза смотрел на речку, оказавшуюся ручейком, перешагнуть который не составляло никакого труда. Выше по течению, правда, он несколько расширялся, и глубина в нем достигала локтя, а то и полутора. В общем, то ли речка со времени появления на ее берегах дона Арамиса сильно обмелела, то ли он попал сюда в период паводка...

Прошли они, пожалуй, миль пять, и у Владимира начало сосать под ложечкой и громко урчать в животе. Сэр Ланселот ответил ему тем же. А впереди по-прежнему не было заметно признаков жилья, как вдруг...

Поднявшийся слабенький ветерок донес до них казавшийся на настоящий момент самым желанным, самым чудеснейшим на свете, - запах свежеприготовленной яичницы. Замерев на мгновение, они переглянулись и, не сговариваясь, прибавили шагу, перейдя чуть ли не на бег.

Вскоре показался примостившийся возле дороги фургон, очень похожий на те, которые показывают в фильмах и мультиках про бродячих актеров, а чуть поодаль него - костер, от которого и исходил волшебный запах. Около костра кто-то сидел. И не один.

Картина, представшая глазам Владимира, когда они подошли к сидевшим, отличалась одновременно реальностью и фантасмагорией. На огромной сковороде шипел и булькал пузырями омлет с помидорами, в объеме человек на десять. В степенном ожидании его окружили сидящие на задних кто лапах, а кто ногах - осел, пес и кот. Самые обыкновенные, ну, может, размером поболее тех, что мы привыкли видеть. На довольно далеко вытянувшейся от родного ствола ветке примостился петух. Одно ухо у осла было перевязано тряпкой. Вот, собственно, и все.

– Далеко ли путь держите? Милости просим к нашему огоньку, - недружно загомонила собравшаяся у костра команда, чем окончательно вогнала Владимира в ступор. Зато сэра Ланселота не нужно было приглашать дважды; он проворно уселся возле сковороды, некоторое время пожирал голодным взором омлет, после чего вспомнил, что одним из достоинств рыцаря является вежливость.

– Кем будете?
– приветливо осведомился он.

– Мы эти... ваганты, - ответил пес.

– А также менестрели, миннезингеры и трубадуры в одном лице, - добавил осел.

– То есть как это - в одном?
– удивился сэр Ланселот. То, что животные разговаривают, не произвело на него ни малейшего впечатления.
– Вас же четверо?

– И каждый обладает соответствующими талантами, - самодовольно заметил осел.

– Чем?

– Ну, талантами... Мы играем на разных инструментах, поем, читаем стихи, даем представления...

– Так вы бродячие актеры!..
– воскликнул сэр Ланселот.

– Ага, - простодушно отозвался осел и залез копытом в сковородку.
– Готово, - сообщил он.
– Вы как, присоединяетесь?

А разве можно было поступить иначе?

Когда омлет, - и вправду превосходный!
– был съеден полностью, всех охватила приятная истома и благодушное настроение. Которое было испорчено совершенно невинным замечанием рыцаря.

– Бродячие актеры, они вроде как... сродни, что ли... странствующим рыцарям. Та же жизнь под открытым небом, постоянные перемещения... Независимость... По виду сужу - не голодаете?..

– Да нет, - как-то неопределенно промямлил осел.
– Не голодаем... Каждый день омлеты с овощами...

– Вот именно!
– совершенно неожиданно взорвался пес, да так, что все вздрогнули.
– Омлеты, омлеты!.. Надоели уже твои омлеты!.. Мяса хочу!.. Костей сахарных!..

И, словно испугавшись собственной вспышки, понурился, опасливо поглядывая на остальных.

– Это он чего?..
– приподнялся на локте сэр Ланселот.
– Он у вас, случаем, не бешеный?

– Да нет, - снова промямлил осел.
– Видите ли, в чем дело... Омлеты с овощами, они не то, чтобы честно заработаны, а... так...