Как стать оруженосцем
Шрифт:
Рассказчик строго глянул в его сторону.
– Что проку, говоришь? Не знаешь? Ну так я тебе сейчас все разобъясню. Случилось это за морем. Там тоже два короля бок о бок жили, как кошка с собакой. И один, естественно, злоумышлял дерзким образом на другого, поскольку был не в пример сильнее. И тоже не знал, как ему соседа половчее к стенке прижать, пока кто-то не присоветовал. "Ты, говорит, твое царское величество, ученых на него натрави. Пошли к нему ученую делегацию, пусть в диспут с местными знатоками вступят и как есть их расколошматят в пух и прах своими познаниями. После чего, под предлогом введения просвещения, - не желаю, мол, с неучами вдоль одной границы жить, - можно и войско послать. Убивая, тем самым, целый ряд зайцев. И королевство к рукам, и слава короля-просветителя". Очень понравился королю этот совет, однако ж засомневался. "Где ж я тебе, говорит, ученых таких найду, чтобы расколошматить могли? У меня
– подумал король.
– Король-просветитель, это ж слава на века..." Но вслух благоразумно ничего не сказал, и дал высочайшее добро на переговоры. Окончившиеся, как это крайне редко случается, полным удовлетворением участвовавших сторон. Ученые получили меньше, чем могли, но больше, чем хотели, советник положил в карман по максимуму, король - по максимуму сэкономил. После чего написал соответствующее письмо соседнему королю, выдержанное в самых любезных тонах и содержавшее ультиматум: являясь главным проповедником, защитником и распространителем просвещения, направляет он к нему для научного диспута своих ученых, каковые его посредством должны проверить уровень просвещения в королевстве. И если он окажется недостаточным или же вообще отсутствующим, то извините, ваше королевское величество, с порученным вашему попечению королевством вы явно не справляетесь, вследствие чего оно надлежит конфискации, а вам - почетная пенсия и домик где-нибудь в тихом месте, обязательно с садиком и оранжереей.
Прочитал бедняга-король маленького королевства сие письмо, и опечалился сильно. Воевать он не мог по причине крайней малочисленности армии, с учеными у него тоже было как-то не особо густо, тем более с такими, чтобы побеждать в научных диспутах. Особенно если учесть, что появление делегации было делом, в общем-то, чисто формальным. Чтобы протянуть время до бесславной отставки, он отписался тем, чтобы было бы неплохо назначить третейского судью, да условиться заранее об условиях, о круге обсуждаемых вопросов, еще чего-то, на что король - будущий победитель - согласился вполне, то есть, на третейский суд, оставив все остальное без внимания. Этот третейский суд он обещался выслать вместе с прочими членами делегации буквально на днях.
Тут наш король маленького королевства совсем приуныл, и уже начал было подумывать податься в бега вместе с казной и подыскать себе какое-нибудь другое владение, когда пришел к нему какой-то земледелец, живший высоко в горах. Насчет учености он был, прямо скажем, не особо, зато житейской сметки - хватило бы на десятерых. "В вашем государстве, говорит, с мудрецами дело швах, зато дороги у вас - хуже не сыскать... И в этом, говорит, ваша сила". Король удивился: слышал он краем уха, что именно эти два обстоятельства и служат иногда в качестве примера соседним королевствам, и при этом далеко не неоспоримого достоинства, однако перебивать не стал. "Я это к чему говорю?
– советчик между тем продолжает.
– К тому, что как поедет эта к вам делегация, они обязательно заплутают, станут дорогу спрашивать. Вот вы им и расставьте вдоль дороги ответчиков специальных, языками иностранными мудреными владеющих, в простую крестьянскую одежду переодетых. И пусть они разъяснения на этих самых мудреных языках и дают. Подумает делегация, что ежели в королевстве даже самый последний крестьянин такой умный, то делать им здесь нечего со своим просвещением". Обрадовался король совету, но тут же и спохватился. "Где ж я тебе, спрашивает, столько знатоков найду?" А тот ему: "Особо много и не нужно. Достаточно двух, но чтобы по нескольку знали. Пока второй дорогу объяснять будет, причем крюк подлиннее укажет, первый переоденется и коротким путем новое место займет". Ну, и про безработицу среди ученых тоже добавил.
Так и поступили. Наняли знатоков, объяснили им что да как, орудия труда крестьянского выдали, под расписку. Правда, сразу же и отобрали, поскольку один из них второго чуть было прям на месте и не скосил, потому как косу впервые в жизни не то что в руках держал, а вообще видел. Ученый, что с него взять...
И надо ж такому случиться, чтобы первый, к тому моменту как ему на должность указателя заступать, совершенно осип по причине выпитого накануне вечером холодного пива. Шипит что-то, жестикулирует, а понять ничего невозможно. Ему и дали помощника, верзилу одного, у него кулак, как бычья голова, - другого просто не нашлось, - надо же как-то из сложившейся ситуации выбираться. Тот, который безголосый, ему и нашипел, что я, мол, тебе переводить да подсказывать буду, чего отвечать.
Выбрали место, ждут. Помощник на видном месте стоит, на пригорке, ученый за пригорком спрятался, а советчик и пара королевских слуг в кустах неподалеку - на всякий случай. Вот показалась карета. Наполовину в грязи, вихляется, пара колес уже какими-то ремешками подвязаны; лошади еле-еле плетутся. Остановились, вылезли, бледные все, словно морскую болезнь на суше подхватили. Дорогу спрашивают.
Тут ученый, который за пригорком прятался, ну шипеть что-то на языке, наверное, греческом. Его и так-то не понять, на родном, куда уж на чужеродном!.. Помощник уже несколько раз рукой махал делегации, сейчас, мол, все будет в порядке; а те недоумевают - немой, что ли?.. Наконец, у помощника терпение лопнуло. Ухватил он за шкирку ученого, поднял и к делегации обращается. А ученый, к слову, косу все-таки где-то раздобыл, и повис вместе с нею. Представьте себе: стоит дюжий детина, в руке у него весь синий, какой-то человечек болтается, и косой махнуть пытается.
Помощник же так ситуацию разобъяснил. "Вот этот, мол, он с вами по-иностранному говорить должен был, да по причине холодного пива совсем голос потерял. Я ему помочь было хотел, но, вижу, ничего у меня не получается. Помнится, вы к нам по поводу какого-то там просвещения?.. Что это такое, я, честно сказать, не знаю, а кроме того, дорогу показать тоже не могу, опять-таки по причине не знания. А вот в лоб закатать могу, чтоб, значит, не зря ехали, и вроде как не с пустыми руками..."
Из всей речи делегация поняла только одно - про в лоб закатать. А тут еще из кустов, видя полнейшее несоответствие происходящего запланированному, советчик со слугами выскочил и к делегации, значит, бегут. Те дожидаться не стали, повалились в свою карету, развернулись и рванули что было мочи назад. Два колеса, что были ремешками подвязаны, отлетели, так что повозка ихняя вполне напоминала греческую...
Рассказчик прервался и отхлебнул из кружки эля.
Слушатели недоуменно переглянулись, потом один из них спросил:
– Ты вот, это, зачем нам все это рассказал?
– А вот зачем. Когда наш король узнал про эту историю, он сразу же - что?..
– Что?..
– вытаращились слушатели.
– Он сразу же указ подписал. О том, что сим указом вводится просвещение, чему следует впредь быть неотступно, и чем надлежит далее руководиться каждому.
– И теперь у вас в королевстве... это... все грамотные?
– спросил кто-то.
– Я тебе целый час о чем рассказывал?
– с презрением глянул на него торговец.
– О просвещении... Ну, чтобы если что, в лоб закатать. А ты мне о чем?..
Они помолчали. Было слышно только гулкое прихлебывание.
– Да...
– тяжело вздохнул один из собеседников.
– Одни неприятности с этими грамотными...
– Ну, не скажи!
– тут же опроверг его голословное утверждение другой.
– От грамоты тоже толк быть может. И богатство. Вот мне как-то рассказывали...
Жил-был король один. Обычный, каких много. И была у него дочка-красавица, а также пустая казна по причине того, что принцесса очень любила всякие наряды. Про то что дочка - красавица, знали все, а пустая казна являлась государственной тайной. Так вот это самое отсутствие приданого послужило тем, что король, как бы это повежливее сказать, ну, несколько того... Решил, в общем, мужа ей образованного подыскать. Про богатство и не говорю - это было условием непременным. Мы, - сказал он придворным, - без науки жили, и деды наши, и прадеды, а для дочери иной доли хочу. А те, они как ты рассуждали, - он ткнул пальцем в соседа, только что поставившего знак равенства между грамотностью и неприятностями, - и уже собирались было переворот дворцовый в пользу бедных устроить по этому поводу, потому как новое - ну его совсем, и устроили бы, если б в дело не вмешался колдун, проживавший во дворце на правах иждивенца, поскольку проку от него не было никакого. Он успокоил бунтовщиков тем, что взялся так обстряпать женитьбу принцессы, чтобы всем было хорошо, а казна, обратно, наполнилась. Вот если, говорит, не удастся моя затея, тогда вместе революцию и устроим. Что такое революция, не знал никто, даже сам колдун, почему авторитет последнего необычайно возрос. Тайное же собрание кончилось тем, что он пошел к королю и изложил ему свой план.
И вот по всем дорогам, по всем близлежащим (и не только) царствам-государствам заспешили гонцы, с оповещением о том, что король решил выдать дочь замуж и сделать своим наследником того, кто докажет свое богатство, а также сможет пройти простое испытание на образованность. При этом недостаток глубины залегания корней родословного древа претендента мог быть компенсирован размером богатства. Принцесса пыталась было добавить условие "молодой и красивый", но в конце концов согласилась, что для мужа это не обязательно.