Как стать оруженосцем

Тимофеев Сергей Николаевич

– По мне: хрен редьки не слаще, - буркнул в этот момент сэр Ланселот.

– ...и каждый раз, получив соответствующий выкуп, отправляли незадачливого воителя с его войском восвояси. Ну, тот, вернувшись, денег поднакопит - и опять в поход. Причем, что интересно, чем поход закончится - было ясно сразу, а вот по какой причине, предсказать не мог никто.

Да вот, чтоб далеко не ходить в долгий ящик. Бьются это они с маврами посреди чиста поля, никто одолеть не может, боевая ничья, так сказать, как вдруг часть рыцарей, сильно устав, чуть подается назад, желая перестроить боевой порядок. Король же, завидев попятное движение, воспринимает его совершенно иначе, и, желая пристыдить свои ратные ряды, возвещает громовым голосом,

перекрывая шум битвы: "О, малоотважные! Как можете вы показать врагу тыл? Пусть те из вас, кто устрашился, прячутся за спиной своего короля!" Не разобрав, рыцари пожимают плечами, поскольку так никто не воюет, однако приказ старшего по званию есть приказ, и они дружно выстраиваются гуськом за спиной своего повелителя. После чего, естественно, вся колонна, поочередно, начиная с короля, попадает в плен.

Или вот, скажем. Сошлись они в очередной схватке с маврами. Так разодрались - в азарт вошли. Лупцуют друг дружку почем зря. И тут, как назло, посреди этого пиршества духа, кто-то, вопреки правилам, сбил короля с коня. Умышленно ли, нечаянно - дело десятое. Конь куда-то делся, унесенный водоворотом событий, и король остался пеший, что, понятное дело, совершенно против всякого этикета. Король и возопил громким голосом: "Коня мне, коня! Полцарства - за коня!" Рыцари, как услышали, спешились, кто как мог, побросали мавров и ломанулись к королю, коня предлагать. Еще бы! Такая сделка намечается... Мавры, конечно, тоже не прочь были поучаствовать, но, понятно, не имея связей, не будучи приближенными... Озлились они, и опять всех рыцарей повязали.

Третий раз - и того пуще. Надоело маврам в чисто поле выезжать, они и засели у себя в городе, Амальгаме...

– Может быть, Альгамбре?
– наконец-то удалось блеснуть своими познаниями Владимиру.

– Чего?..
– поперхнулся словом Рамус.
– Да какая разница! Хоть Альмавиве... Главное, что они засели, и никак выезжать на честный бой не хотят. Поднадоело, говорят. Еще предыдущий выкуп не потратили. Что-то вы уж больно зачастили. Приезжайте через годик, тогда и повоюем... А королю невтерпеж. Зря тащились, что ли, в такую даль? Начал было приступы делать, а мавры дождутся, пока целая лестница рыцарей наберется, и легонечко эдак ее столкнут. Рыцарям же что делать остается? Летят, ругаются скверно... Потом опять лестницу приставят, залезут - и снова порхают. Видит король, не здорово выходит. А как подступиться - не знает. Тут ему кто-то и присоветовал: ночью, мол, приступ нужно сделать. Мавры ночью большей частью спят, здесь их и взять можно. Засомневался король. Ночью, оно, конечно, хорошо, только вот лестницу плохо видно. Соскользнуть недолго. Рыцарь же, когда летит, больно уж громко недовольство выражает. И, в общем, одного такого сорвавшегося вполне хватит, чтобы весь неприятельский город на ноги поднять. Эта проблема серьезная, советчик отвечает, однако не безнадежная. Надо им рты завязать, и вся недолга. Король, естественно, воспротивился. Такой приказ отдать - можно и короны лишиться, мигом переизберут. Но идея хорошая. Думал он, думал, и его осенило. Я им, говорит, повелю в зубах мечи зажать. Потому как двумя руками за лестницу держаться удобнее - это раз, а настоящий рыцарь никогда оружие не выпустит, ни при каких обстоятельствах, это то, что за разом.

Сказано - сделано. Не обошлось, конечно, без затруднений. Некоторые рыцари привыкли воевать на коне, держа в руках копье, и не соглашались отправляться на стены пешком. Но король обладал даром убеждения, и ему удалось уговорить таковых отказаться, хотя бы, от коней. Итак, ночью, выдавшейся темной на удивление, рыцари пошли на штурм, зажав в зубах кто меч, кто копье. Время от времени кто-нибудь из них, как и было предсказано, срывался, но мужественно летел вниз, не раскрывая рта. Тем не менее, и этот план провалился. Угадайте, почему?

Рамус свысока оглядел своих слушателей.

Владимир на этот раз

не стал блистать эрудицией, предпочитая услышать ответ рыцаря. Поэтому с недоуменным видом пожал плечами.

Сэр Ланселот задумался.

– Конечно, на коне, оно было бы проще, привычнее...
– бормотал он.
– С другой стороны...

Наконец, поняв, что ответа ему не дождаться, Рамус открыл страшную тайну.

– Все дело в том, что рыцари летели вниз, громыхая латами...

Как это ни прискорбно, но, наверное, в истории человечества мирных лет, когда бы на земном шаре нигде никто ни с кем не воевал, не найти. Поводы - совершенно разные, в том числе... Давайте обратимся к статье "Самые абсурдные войны в истории". Она опубликована на сайте www.gazetaby.com, и подписана Кирилл Новиков, "Коммерсантъ-Деньги", Анастасия Зеленкова. Приводим здесь только часть статьи.

"Алкогольный разгром

Плохое управление, низкий моральный уровень войск и злоупотребление алкоголем не раз приводили к печальным последствиям. Пожалуй, самой грандиозной военной катастрофой, порожденной этими причинами, стала битва при Карансебеше, в которой австрийская армия ухитрилась разгромить сама себя.

Беда случилась 17 сентября 1788 года. Австрия уже год вела войну с Турцией за контроль над юго-восточной частью Европы. Армия, возглавляемая самим императором Иосифом II, подошла к городу Карансебешу, находящемуся на территории современной Румынии.

Вечером отряд гусар, двигавшийся в авангарде, форсировал реку Тимиш, но вместо предполагаемого османского лагеря обнаружил цыганский табор. У цыган было много шнапса, и гусары пустились в буйное веселье.

Пока кавалеристы наслаждались выпивкой и цыганскими песнями, к табору подошел передовой отряд пехоты. Пехотинцы потребовали поделиться шнапсом, но гусары в грубой форме отказали.

Пехота возмутилась и пригрозила расправой. Тогда гусары заняли оборону за цыганскими кибитками, заявив, что будут стрелять.

История умалчивает о том, кто произвел первый выстрел, нервный пехотинец или пьяный кавалерист, но вскоре завязался бой. Кто-то со страху закричал: "Турки!", и сражавшиеся бросились врассыпную.

Вскоре паника охватила все войско. Австрийская армия состояла из представителей разных народов, которые плохо понимали друг друга. Здесь были немцы, румыны, славяне, итальянцы и многие другие.

Немецкие офицеры пытались остановить свое бегущее воинство криками "Halt! Halt!". Но иноязычным солдатам казалось, что это турки кричат: "Аллах! Аллах!", и паника усиливалась. Кто-то из артиллерийских офицеров увидел конницу, убегающую от несуществующего врага, принял ее за османскую кавалерию и приказал стрелять картечью...

Когда офицерам удалось восстановить порядок, было уже совсем темно, и отличить турок от австрийцев стало совершенно невозможно. Армия приняла бой и доблестно сражалась сама с собой, пока не обратила себя в бегство. В общем смятении Австрия едва не лишилась своего императора, который упал с коня в канаву и чудом остался цел.

Через два дня к Карансебешу подошла османская армия, которая обнаружила поле боя, устланное телами австрийских солдат. Потери австрийцев составили около 10 тыс. человек. Война продолжалась еще три года и, как это ни странно, закончилась победой Австрии.

Женщины, стул и флагшток

Пожалуй, самым абсурдным конфликтом эпохи раннего колониализма была гражданская война на острове Питкерн, причем велась она вовсе не за золото и не за земли.

Предыстория той войны хорошо известна из фильма "Мятеж на "Баунти"" с Марлоном Брандо в роли главного мятежника Флетчера Кристиана. В 1778 году британское правительство отправило в Тихий океан корабль флота его величества "Баунти" под командованием капитана Уильяма Блая. Экспедиция должна была собрать на тихоокеанских островах ростки хлебного дерева, которое предполагалось разводить в карибских колониях Великобритании.