Как Стенька Разин по Волге ходил…
Шрифт:
– Досталось сегодня нашему мальцу.
– Ставлю два алтына 7 , другим тоже достанется.
– Неужели!
– Гришка – сущий сорванец!
– Против Гришки целый отряд!
– Он себя не даст в обиду!
– Поглядим…
Когда шапка оказалась в руках самого маленького подростка, тот протянул её хозяину:
– Возьми, Гришка, холодно!
Но не тут-то было. Рослый мальчишка, которого звали Фёдор, с широким, как фарфоровое блюдце лицом, перехватил шапку:
7
Алтын –
– Мишка, размазня! Мы ещё не наигрались!
– Эй, рябой, езжай домой! – послышались выкрики.
Гришка нахмурился и двинулся вперёд.
– Дай ему, Федька! – засмеялись подростки.
Федька, выпячивая грудь, шагнул вперёд, а Гришка юркнул к его ногам, схватил обидчика за сапоги да потянул на себя. Фёдор запрокинулся, замахал руками, как пойманный за лапы гусь, повалился неуклюже на спину, взвизгивая и ругаясь по-бабьи. Бархатная шапка с бобровым околышем закатилась под лошадь. Рыжая оживилась, понюхала находку, но, не обнаружив в ней пользы для своего желудка, отвернула морду и нетерпеливо ударила копытом в снег, будто требовала от своего хозяина: «Заканчивай, Гришка, этот уличный балаган!»
Фёдор живо подполз на четвереньках к своей драгоценной шапке, схватил её и стремительнее кинулся прочь, вызывая бурный хохот своих же товарищей.
Гришка по-разбойничьи свистнул, сжал кулаки и всем своим видом дал понять, что сейчас же даст бой любому обидчику. Подростки попятились, один споткнулся, увлекая остальных за собой. Образовалась куча-мала, из которой неслись и визг, и хохот. Только Мишка молча стоял в стороне и с каким-то взрослым недоумением смотрел вокруг. Гришка поднял свою шапку и глянул на Мишку:
– Давай дружить!
Тот утвердительно кивнул. Гришка вытащил увесистый толстый гвоздь с набалдашником и протянул новому другу:
– Тебе!
Мишкины глаза загорелись: каждый мальчишка мечтал иметь собственную свайку 8 , а здесь настоящая, кованая.
Гришка с торжествующим видом забрался в сани:
– Но, родимая! Но, дохлая!..
Подростки с завистью рассматривала неожиданный подарок: по какому случаю Мишке-тихоне досталась такая нужная вещица.
8
Свайка – заострённый железный стержень длиной около 12 см с массивной головкой для одноименной игры.
Караульные стрельцы на башне горячо обсуждали увиденное:
– Гришка себя не дал в обиду!
– А я что говорил? Показал свой характер.
– Казацкая у нашего Гришки кровь! Сущий Стенька Разин! Говорят, лихой атаман всех в своё войско принимает.
– Тише ты, окаянный, никак сотник услышит, получим батогов 9 !
Глава 3
Гришка выехал из крепостных стен кремля, миновал казённые лавки, рубленые купеческие дома, харчевню, торговые ряды и постройки на заснеженных улицах посада. Рыжая лошадёнка за день утомилась и еле плелась. Гришка
9
Батог – палка или прут для телесного наказания.
– Здорово, Гришка!
– Здорово, Николка!
– Чуй, Гришка, дело спешное!
– Куда ж торопиться!
– На Масленицу посадские ребята будут биться с городскими. Приходи!
– Приду!
– Гришка, в прошлом году нас побили!
– Слыхал.
– В этом мы побьём!
– Побьём, ежели нас не побьют, – Гришка дружески толкнул плечом Николку. Тот ответил. Мальчишки начали весело бороться. Рыжая остановилась, размышляя, для кого так стараются молодцы. Навстречу в дорогих санях с резьбой и украшениями ехал купец. Скучные улицы посада клонили его в сон, а тут такое зрелище!
– Эй, петушиный народ! Чего меж собой не поделили! – рявкнул он.
– Чуй, дяденька, на Масленицу будем бить боярских, – ответил Николка, стряхивая с головы солому.
– За что же им такие пряники? – усмехнулся купец.
– Пряников у нас нет, – вставил Гришка.
– Ну, стало быть, сахарные леденцы! – купец пытался оставаться серьёзным.
– Нет леденцов у нас, дяденька! – ответил Гришка.
– Так значит, изюм с мёдом! – развел руки в стороны купец.
– Это только на Рождество, дяденька, – сказал Николка, – а вчера бабка Алёна подавала пироги с грибами.
Купец сделал сожалеющее лицо и посмотрел по сторонам. Несколько зевак собрались вокруг и посмеивались.
– Значит, боярским достанутся пироги с грибами? – переспросил купец.
– С грибами! – весело кивнул Гришка.
От разразившегося хохота рыжая вздрогнула, зеваки широко заулыбались, купец дёрнул вожжи и поехал дальше, продолжая растворять уличную скуку добродушным хохотом.
– Почему купец смеялся? – смотрел ему вслед Гришка.
– Чуй, рыжая голова, купец пироги с грибами любит?
– Любит, поэтому толстый, как сом.
– Я люблю, а не толстый!
– Ты костлявый, как окунь! – засмеялся Гришка.
– А, ты колючий, как ёрш! – ответил Николка.
Они начали было опять толкаться, да Николка вспомнил:
– Ладно, рыбицу продашь? Дед Степан наказывал.
– Под соломой глянь. Два сударика по пять кило. Батя сказал семь копеек просить.
– Дед дал только пять!
– Бери! Две копеечки после отдашь…
– Отдам… – и Николка поволок по снегу судаков, связанных суконной верёвкой.
Сани миновали околотки и пригород Симбирска и по крутому спуску сползли к приземистым избам Успенской слободы, притороченным к подножию берега залубеневшей Волги.
– Тпру… – Гришка остановил лошадь во дворе неказистого сруба, потемневшего от времени, но сейчас приукрашенного снегом, и казавшегося гришкиной душе каким-то сказочным теремком, от которого исходил тёплый пряный дух, подсказывая мальчишке, что здесь он сможет сытно откушать мамкиных горячих пирогов.
Гришкина мать с ухватом в руках стояла у печи и глядела на румяный глиняный горшок, томящийся на багряных углях.