Как убить человечество
Шрифт:
Они вошли, снимая обувь и верхнюю одежду, и проходя мимо кухни, вошли в свою общую комнату.
Их трeхкомнатная квартира была настолько идеально чистая, что близнецам становилось тошно, а хуже того, что им самим давались приказы создавать еe такой. Проведя пальцем по самой дальней полочке, на любом шкафу или за диваном вы бы не нашли и грамма пыли или грязи.
Прихожая была классической, выполненной в цвете белого ясеня, чей слишком светлый оттенок бросался и резал глаза. Такие оттенки были повсюду. В гостиной, отделённой белыми прозрачными дверьми, стоял большой красный диван, годящийся для отдельного спального места, а стены были такие же больничные,
«Надо бы сменить его на вишнeвый», — подумала Рина, подняв баночку с крохотными остатками жидкости, и взяв из их общего шкафа, стоящего прямо у двери новый флакончик.
— Не меняй его пока, — остановил ту брат, встав рядом и ища свою одежду.
— Сейчас я и не собиралась. Фиг знает, насколько мы уедем. Возьмeм с собой, — решила Рина.
Они искали свои брюки, более менее приличные футболки, шорты, водолазки кофты и рубашки, складывая в чeрный чемодан, с вышитыми на нeм золотыми расписными буквами «Ворожеи».
— Складывай всё это, а я в ванную.
Сестра-близнец складывала в косметичку зубные щeтки, кремы в маленьких баночках, шампунь, гель для душа, пенку для умывания и тоник для лица, зная, как будет возмущаться брат. В их ванной комнате сама ванная была идеально чисто-белая, блестела от света лампы. Зеркало без разводов.
Рина проходила мимо входной двери, видя, как поворачивается еe ручка. Вытянув ладонь вперeд она попыталась заблокировать замок, представив это:
— Чeрт, не получается! — в квартиру зашла их мать, с обычным для неe высокомерным выражением лица, будто минуту назад она получила Нобелевскую премию, а после отправилась на ужин с президентом. Рина быстро спрятала руку за спину, щeлкнув пальцами, уже после чего замок заблокировался, добившись вздрога матери.
— Чем это вы занимаетесь? Вещами разбрасываетесь? Так я увеличу объeм вашей занятости, — увидела она косметичку в руках дочери.
— Да что вы, мы бы не посмели, — съязвила Ворожея, когда к ней вышел брат, беря за руку:
— У нас поездка с музыкальной школой. Когда мы приедем не знаем, да и если бы знали, то тебе бы не сказали, — цвет лица женщины побелел, но его выражение не изменилось.
— Можешь радоваться, не увидишь нас скорее всего долгое время, да и скидываться не нужно, — дополнила Рина при молчании матери, вместе с братом заходя в их комнату.
Они ушли рано утром, часов в 6, с чемоданом
На часах без двух минут восемь, близнецы бежали не ко входу в автобус, а к их любимой Шоколаднице с огромным чемоданам, уже видя в ней выбегающих Адриана с Филом.
— Мы всe купили! — крикнули они выбегая оттуда с большими крафтовыми пакетами, по стоимости служившие обедом из трeх блюд на целую армию.
— А мы не попрощались с Гоффардом, — возмутилась Рина, думая о владельце кафе, заглядывая туда и направляясь ко входу.
— Стой, — Фил на лету удержал Ворожею за руку, притягивая обратно к ним. — Он опять себе замену оставил. Такая стерва она. Совсем не в тему.
— Точно всe купили? — спросил Кир, заглядывая в пакеты.
— Точно.
— Ой, вы такие душки, — ухмыльнулась Рина.
— Мы — нет!
— У нас есть минута, — посмотрел на время Риан.
Они побежали к скоро уходящему пустому автобусу с мешающими им чемоданами, вваливаясь в узкую дверь транспорта.
Глава 5
Адриан Зеленов всегда был намного молчаливее его друзей, но при этом не считался странным, пугающим или неподходящим для этой компании. Рина, Кир и Фил очень любили его и не ставили под сомнение любые поступки. Гнев тот выражал холодно, больше стреляя глазами молнии и представляя, как у того человека башка взрывается. Впрочем, в музыке это ему никак не мешало, а в отношении учителей он был вообще иконой, из-за приличного поведения оставшись один. Учителя постоянно говорили ему:
— Ворожеи и Цепеш мешают тебе учиться! Хотя ты способный мальчик, вот они станут никем, и тебя за собой утащат! — возмущенно восклицали они, будто это была их проблема.
Они не любили ездить на общественном транспорте, никто из них, несмотря на то, что автобус был школьным, разницы не было никакой, кроме постоянной толкучки. В городских автобусах всегда было очень тесно, и чувствовались многочисленные ароматы и дешёвой туалетной воды, и довольно дорогого парфюма, судя по расположению хозяина которого, купленный на всю его зарплату, при смешивании которых они чувствовали какую-то лютую гадость. Но это не было главной проблемой, хуже была вонь от алкоголика или запах еды: чипсы или сухарики, которые ели мальчики пятых классов на заднем сидении.
Рина оглядела пустой автобус, состредоточив своё внимание на водителе:
— Больше никто туда не едет? Зачем же нас тогда пугали тем, что без нас уедут?
— Вы же знаете, что не уехали бы. К чему вопрос? — ответил слишком худой темноволосый мужчина пятидесяти лет, уже почти вечность работающий водителем. Над его излишней худобой все добродушно насмехались, и хоть иногда это звучало жестоко, но никогда не имело злых намерений. Он часто выходил курить, доставая из кармана джинс пачку сигарет с предостережениями: инфаркт, инсульт, мертворождение, рак горла, мучительная смерть. Именно про последнее ему говорили:
— Не врут, — осматривая того с ног до головы.
— Ещё раз убедиться, — произнёс Риан, первым взяв чемодан в руки и отправившись на последний ряд, сидели на котором они крайне редко, избегая драку за места.
Группа всегда садилась в первые ряды и выскакивала из автобуса с момента остановки, находя это более выгодным для себя.
Остальные пошли за ним, располагая чемоданы между другими сиденьями. Рина с Киром как всегда сели посередине, Фил слева от Рины и Риан справа от Кира.