Как убить рок-звезду
Шрифт:
Его соло продолжалось около пяти минут. Потом позвонили в дверь. Я слышала, как Пол пошел открывать, потом раздался кокетливый женский голос.
Я сидела на маленькой скамеечке у окна, пока Пол и девушка, очевидно Авриль, не удалились к нему в комнату.
Людлоу-стрит, насколько я могла ее видеть, освещалась в основном светом из окон и витрин.
В комнате напротив Пол то ли трахал девицу, то ли убивал ее. Трудно было разобрать, что именно.
Пахло нафталином.
С афганским ковриком придется
Когда я вернулась с пробежки, Майкл сидел в кухне на диване – все его долговязые шесть футов и четыре дюйма, – длинные ноги перекинуты через подлокотник, на коленях тарелка с куском пиццы.
Это было на следующее утро моего пребывания в Нью-Йорке. На работу мне надо было к десяти, а сейчас еще не было восьми. Я рано проснулась и решила пробежаться до Баттери-парк, надеясь, что сумею найти дорогу домой и что к моему возвращению девушка Авриль исчезнет из нашей квартиры.
К бегу я пристрастилась, когда меня бросил Адам. Я прочитала, что это сильнейший стимулятор положительных эмоций, и с тех пор пыталась их стимулировать каждый день.
Когда я вошла, Майкл выковыривал из своей пиццы фасоль и складывал ее на краю тарелки в кучку, напоминающую кроличий помет. Он выглядел спокойным и терпеливым, двигался немного вяло, и все это вместе с его ростом делало его похожим на заслуженного профессора истории, а не на будущего короля гитары. Вдобавок к этому природа наградила его прической, удивительно напоминающей заросший женский лобок.
– Добро пожаловать в Нью-Йорк, – сказал он и, обняв, оторвал меня от пола.
Я всегда притворялась, что сержусь, когда он так делал, но в глубине души считала это верным доказательством его любви. Его рубашка пахла чесноком и петрушкой, и я была уверена, что вчера он носил ее на работе.
– Извини, что вчера не зашел. Я поздно закончил.
Я решила не тратить времени зря.
– Ты что, правда собираешься уйти из группы?
Майкл вернулся к выковыриванию фасоли.
– Это не твоя проблема… – Тон сказанного был слегка снисходительным.
Они с Верой идеально подходили друг другу – оба считали, что чем больше любит тебя человек, тем меньше неудобств надо ему причинять. Они все держали в себе.
– Будет несправедливо, если ты откажешься от своей мечты, – сказала я.
– Если Вера откажется от своей мечты, тоже будет несправедливо.
Майкл был прав. Но он был очень похож на нашего отца, и поэтому его мечта автоматически получала приоритет. Почти двадцать лет – с восемнадцати до самого дня своей смерти – наш отец работал на сборочной линии «Дженерал моторс». Его единственной страстью была гитара, и, пока мы с Майклом были детьми, каждую летнюю субботу он сидел на пластиковом садовом стуле у нас во дворе, попивал пиво и пел «Born to Run». Мы с
– Вот видишь, – говорила наша мама, уверенная, что ему приятно это слышать, – ты мог бы стать Брюсом Спрингстином.
– Точно, – отвечал он, – а если бы у моей тетушки были яйца, она могла бы стать моим дядюшкой.
До сих пор, когда я слышу «Born to Run», мне кажется, что в меня стреляют.
– Ты не можешь уйти из группы, – сказала я.
– Тогда начинай покупать лотерейные билеты. Еще лучше, устрой нам контракт на запись диска.
Майкл посмотрел на дверь комнаты Пола, и, как по команде, она открылась, и появился Пол, похожий на лунатика, с похмелья.
– Какая гадость, – сказал Майкл, указывая на пиццу с фасолью и тунцом.
Пол попытался поднять голову и разглядеть нас через спутанные волосы. Он уставился сначала на Майкла, а потом на меня, словно пытаясь понять, кто мы и что мы делаем в его квартире.
– Мистер Винкл, – произнес Майкл. – Почему ты еще не готов?
Пол пожал плечами и не двинулся с места. Потом он налил себе стакан апельсинового сока и сделал несколько пробных небольших кругов по кухне.
– Кто такой мистер Винкл? – спросила я, пытаясь в то же время заглянуть в комнату Пола. Мне было интересно, там ли еще Авриль, но я смогла разглядеть только заднюю спинку кровати и пустую бутылку на полу.
Неожиданно глаза Пола встретились с моими, потом медленно опустились, изучая меня до самых ступней, и опять поднялись к лицу.
– Ты вспотела, – констатировал он.
– Я бегала. – Я вытерла мокрый лоб и налила себестакан сока. – С кем ты разговаривал вчера вечером?
– Когда?
– После разговора по телефону. Мне показалось, что ты разговариваешь.
– А, ни с кем. В смысле сам с собой. – Пол зашел в свою комнату и вернулся с маленьким магнитофоном. – Я решил писать хронику своей жизни. Мне всегда хотелось вести дневник, но я слишком ленив для этого. Поэтому я купил магнитофон. – Он покрутил какие-то ручки. – А если ты имеешь в виду Бет, то она уже ушла.
– Бет? – Кажется, вопрос прозвучал слишком эмоционально.
Он сунул магнитофон мне под нос и нажал кнопку «запись».
– Скажи «привет».
Я надеялась, что за ночь смогла избавиться от неуверенности, но ничего подобного: находясь рядом с Полом Хадсоном, я чувствовала себя так. будто только что сошла с быстрой карусели. Это могло быть и хорошим знаком, и очень плохим.
– Пол, – вздохнул Майкл, – у нас нет времени на светские разговоры. Одевайся и пошли.
Пол допил свой сок и ушел в ванную, а Майкл выбросил недоеденную пиццу в ведро.