Как убить свою семью
Шрифт:
Так что мир испанского пригорода для меня чужд, и, черт возьми, склон ведет в овраг – длинный спуск, покрытый корявыми кустами. К тому же на этом маршруте ни души. Идеально. Солнце светит ярко, и теплый ветерок пробегает по моей руке. Я включаю радио, на местной станции крутят Beach Boys. God Only Knows’ звучит в маленькой арендованной машине, когда я медленно выезжаю на дорогу и направляюсь к казино. Само собой, я не верю в Бога. Мы живем во времена науки и семейства Кардашьян, так что я, пожалуй, на стороне рационалистов. Любой бог, обладающий реальным влиянием, не свел бы меня с этими людьми и не дал бы мне такое предназначение. Так что Бога нет. Но я действительно чувствую, что сегодня кто-то улыбается мне сверху.
Раз уж речь зашла о религии, в Библии есть история (предполагаю, ее там нет: я узнала
Кто-то послал мне туповатого здоровяка Амира с его крутыми тачками, точную дату, когда мои бабушка и дедушка выйдут поздно ночью из дома, и опасную ветряную дорогу. И в отличие от того глупого человека из притчи я намерена извлечь из этого выгоду.
У меня есть чуть больше тридцати шести часов, прежде чем осуществить задуманное. Я могла бы провести время, наблюдая за этой парочкой, чтобы узнать о них побольше, но они такие неинтересные – это просто того не стоит. Поэтому до конца для я буду на частном пляже: валяться на шезлонге с бокалом розового вина, читая книгу о женщине, убившей своего мужа после многих лет газлайтинга [11] и эмоционального насилия. С «Графом Монте-Кристо» как-то не клеится – наверное, я принимаю все слишком близко к сердцу. Но все же открываю самый конец книги. Отвратительная привычка, конечно, но моя жульническая натура получает в награду такую строку: «Вся человеческая мудрость содержится в этих словах: жди и надейся».
11
Газлайтинг – форма психологического насилия, главная задача которого – заставить человека сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания.
Жди и надейся. Я живу с этим девизом со школьной скамьи, и теперь часть моего ожидания подходит к концу. Кладу руки на грудь и пытаюсь понять, не участилось ли сердцебиение. Нет, дышу как обычно, будто сегодня просто еще один день, и я не собираюсь совершить ужасное преступление. Как странно. В голове снова и снова прокручивается план, предвкушение нарастает так, что у меня готов повалить пар из ушей. И все же я лежу на пляже в темных очках, а сердце отказывается меня выдавать и сидит в груди спокойно. Хоть мой разум ведет себя как подросток перед первым свиданием, мое тело готово.
Вечером, перед сном, отправляю Амиру сообщение с нового одноразового мобильника. Так Эдвард Сноуден назвал телефон, который нельзя отследить. Это, может, и чересчур, учитывая, что я не знаю никакие государственные секреты, но в любом случае штука полезная. Одна двадцатиминутная поездка в не самую приятную часть Лондона плюс шестьдесят фунтов наличными обеспечили меня причудливой старой раскладушкой. Я сразу закинула деньги на номер, чтобы отправлять сообщения. Телефон не вернется в Англию. Он послужит великой цели в Испании.
Спрашиваю Амира, будет ли он здесь завтра и не сможет ли подогнать мне машину на пару
Проснувшись, сразу же проверяю телефон. Как я и предполагала, Амир ответил ранним утром. Грандиозный вечер в «Блеске», полагаю. Я благодарю его за предложение потусоваться и снова напоминаю, что уезжаю сегодня днем. Просто взять у него ключи не прокатит, поэтому предлагаю встретиться в кафе-мороженом на улице Рибера в два часа дня. До обеда сообщений от него точно не будет, если прикинуть, сколько шампанского он мог выпить прошлой ночью. Быстро принимаю душ и, чтобы не выглядеть в глазах Амира привлекательно, надеваю простенький сарафан. Само собой, он не обтягивает и не блестит на солнце. Это практически защитный комбинезон по сравнению с тем, что предпочитают носить местные. Я только приехала, но мне уже кажется, будто смесь блесток, золотых пуговиц и анималистичных принтов является неофициальной униформой. А, ну и накачанные резиновые губы. Из-за них кажется, что у женщин ужасная аллергия на айс-кофе, который они потягивают, валяясь на солнце.
В мои планы не входило возвращаться в эту квартиру, хотя она забронирована до субботы. Возможно, я слишком оптимистична, но нельзя позволять сомнениям закрадываться в этот критический момент. Навожу порядок, бросаю простыни в стиральную машину и протираю пыль. Собираю маленькую сумочку, а затем выкладываю все необходимое до конца дня. В сумку через плечо (это «Гуччи», одна из первых вещей, которую я приобрела, устроившись на новую работу; даже дамы Марбельи были бы впечатлены) кладу свой мобильный, парик, деньги, кеды, фонарик, латексные перчатки, крошечный флакончик духов и коробок спичек. Все остальное идет в маленькую сумочку, включая мой настоящий телефон, паспорт и кредитные карты.
Запираю квартиру и беру ключ – на всякий случай. В приступе паранойи вытираю ручку рукавом и понимаю, что мне нужно сильнее стараться. Если я собираюсь продолжать и не попадаться, быстрое протирание случайных поверхностей не поможет. Ну что ж. Это только подготовка. Я оставила машину в добрых тридцати минутах ходьбы, вдали от суеты на главной улице. Не хотела светиться на парковке, и это самое близкое место от квартиры, откуда машину не увезли бы на буксире через несколько секунд.
На улице уже адская жара, пот стекает по моей груди и скапливается под лифчиком. Я бросаю сумку под водительское сиденье и проверяю со всех сторон, не видна ли она. Затем возвращаюсь в город, по ошибке сворачивая в сторону моря. После пары часов в кафе, где кофе, кажется, стоит пять евро, я наконец получаю сообщение от Амира:
Привет киска, я аташел после прошлой ночи, ты прапустила просто ПУШКУ! Буду в «Океании» с 3, чтобы павтарить, встретимся тама в 4, выпьем, и я тобой займусь!:)
Его ответ почти заставляет меня передумать. Я не могу общаться со взрослым, который не знает грамматику родного языка, даже по переписке. Это как минимум невоспитанность. Такое прощается подростку, но не взрослому. Конечно, во многом можно винить плохое образование. Моя средняя школа не была Хогвартсом, но я все равно потратила время, чтобы понять, как пишется слово «там». Сомневаюсь, что Амир сделал хотя бы это. Не в первый раз задаюсь вопросом, на чем он зарабатывает так много денег. Вряд ли тут все чисто, но кто я такая, чтобы читать лекции о морали?
Подумываю воспользоваться своей арендованной квартиркой, и принимаю приглашение Амира. Мне просто надо быть непреклонной, отказаться от всех предложений выпить и уехать, как только получу ключи от машины. Фу. Меня тошнит от необходимости полагаться на мужчину (и, что еще хуже, на мужчину, который носит очки с мягкими дужками, как у велосипедистов) в деле, предназначенном мне одной, и больше никому. Но нужно быть реалисткой. Амиру с этого не будет никакой выгоды. Если все пойдет по плану, он ничего не узнает. А если все пойдет наперекосяк, у него будут большие неприятности. От этой мысли становится как-то веселее, и я допиваю свой кофе.