Как угомонить Фуфлю при помощи собачьей расчёски
Шрифт:
Слёзы сами собой выступают у меня на глаза. Хочется дать беспардонной старухе отпор. Как-то оттеснить её, показать, что со мной так нельзя, но я не умею. Не знаю, что говорить. Крикнуть ей: «Ты чё, бабка?!», а дальше что? Ну оскорблю её так, и чем потом орудовать? Как морально подавить?
– Перестаньте, – слетает с моих губ.
Лицо старухи искажает победоносная гримаса. Она делает ещё шаг вперёд, прижимая меня к стене у прохода в кухню.
– Погромче, я плохо слышу! – сквозь зубы требует она.
Поворачивает ко мне
– Перестаньте, пожалуйста, – повторяю я.
– Разжалобить меня, дрянь, решила? – усмехается Вита. – А меня, старую, кто-то пожалел? У меня давление!
Она так близко, что я слышу шипение твари на её плече. Горстка алой пыльцы падает мне на щёку. Чувствую невыносимое жжение, заставляющее всю передёрнуться.
– С давлением дома сидят! – срывается с моих губ.
Вита отшаркивает в сторону от такой неожиданности. Распрямляюсь и указываю ей на дверь.
– До свидания!
В провалах между шерстяными иглами красного существа проскальзывает серо-голубая тень. На лице старухи читается удивление.
– Тишины хочу, – бросает она и плетётся к двери.
Запираю замок за ней и вижу в отражении её зеркальной поверхности ощетинившегося Купороса. Когда поворачиваюсь к нему, его шерсть разглаживается, а редкие бледно-кирпичные песчинки пудры вокруг него стремительно синеют и приобретают прежний синий вид. Такой перепуганный растрёпыш мне кажется симпатичнее сопровождавшего Виталину. И, судя по всему, во время скандала со старухой это существо было на моей стороне.
В руке всё ещё зажат телефон. Гляжу на экран и вижу две набранные единицы. Остаётся добавить двойку, чтобы вызвать спасателей.
– Ты меня понимаешь? – спрашиваю у существа.
Оно отрывисто кивает, роняя новую пригоршню пыльцы. Та падает на пол, а старая потихоньку становится прозрачной и исчезает.
– Что тебе нужно?
Купорос молчит, пялит сквозь густой мех свои безобидные глазки. Ну естественно, он же неспособен говорить – только воющие звуки издает, чуть более отчётливые, чем французский бульдожик. Вряд ли с таким речевым аппаратом он может отвечать на сложные вопросы.
– Ты мне враг?
Монстрик мотает верхней частью себя, обозначающей голову. Вновь летит пыльца. Весь Купорос представляет собой один большой комок меха, и совершенно непонятно, к чему он крепится и как под ним выглядит его обладатель. У него определённо есть и глаза, и нос, и, судя по всему, рот. Откуда-то же ведь должны идти эти вопли, что он производит?
– Я сошла сума?
Снова отрицание. Ну конечно, будет глюк признаваться, что он лишь видение.
– Кто же ты такой? – спрашиваю я, подходя чуть ближе. – Или такая?
Существо урчит что-то похожее на «у-у-я».
– У-уя? – переспрашиваю.
– У-у-я, – повторяет зверёк.
Неуверенно протягиваю к нему руку. Он дёргается, сжимается. И сам меня боится, бедняжка. Чего хоть я его так испугалась?
– Ты же фантом, У-у-я.
Внезапно с кухни доносится склизкий клокот, словно кто-то решил рот прополоскать после чистки зубов. Только горло это какое-то неправильное, точно оно не одно, а куча маленьких вместо него.
– Нет, – бурлят утробным эхом тысячи басистых голосов. – Фуфля.
Слившиеся в один могучий голоса звенят, точно исходят из какого-то замкнутого пространства.
Прячусь от испуга за угол. Синий зверёк пищит и укрывается за меня. Вместе выглядываем на кухню, пытаясь понять, кто ещё неведомый решил меня неожиданно навестить в один из самых неподходящих жизненных периодов. Неужели привычка Вити прятать по углам грязную посуду наконец аукнулась, и в ней завелась разумная жизнь?
Кошусь на Купороса. Может и он сородич говорящего? Да вроде бы нет. Во-первых, подобное лохмышу существо вертится вокруг Виталины. А во-вторых, синий не разговаривает, да и издаёт совсем другие звуки.
– Кто здесь? – спрашиваю. – Выходи!
– Не умею, – бурлит незримый собеседник. – Подойди ты.
– Ага, нашёл дуру! – возражаю я. – Колобка все читали!
– Я – нет, – отвечает неизвестный. – Даже не умею.
Укуси меня кошачья блоха, да где же он? Под столом? За холодильником? Прикрылся шторой? Будто говорит разом вся кухня.
– Я подойду, а ты меня – цоп, хвать, хрумк! – поясняю невидимке.
– И так не умею… – хрипит он в воду, точно тонет.
– Да что ты вообще умеешь, кроме разговоров?! – возмущаюсь я. – Чего хочешь?!
Звонко лопаются пузыри, точно кто-то через трубочку дует в напиток. Звук со стороны окна. Но никого рядом и за ним не вижу. Купорос дёргается от неожиданности.
– Видишь ли, в чём штука, я ничего полезного тебе не умею, – хлюпает нечто. – Но хочу помочь в обмен на твою помощь. Можешь считать это выгодным предложением.
– Деловой какой! – хмыкаю я. – А может мне не нужна никакая помощь.
– Что ж, тогда просто помоги мне выбраться отсюда.
Лохмаш трогает меня за ногу. Он уже не синий – местами сквозь шерстинки просвечивает серо-зелёный. Существо напугано и, касаясь меня, тоже заставляет бояться.
– Откуда? И как ты вообще сюда попал?
– Ты меня принесла, – пузырится ответ.
Что? Рыская взглядом по окну, упираюсь в трёхлитровую банку с комбучей, которую мне принесла на работу мама. Простите, ещё раз, что? Это со мной сейчас вот эта бурда в склянке разговаривает, захлёбываясь сама в себе? Быть не может. Обман. Как бы проверить?