Как украсть чужую невесту
Шрифт:
Ева на цыпочках подошла к раковине, из которой с неприятным шумом уходила вода, и осторожно заглянула в нее. Со дна на нее смотрел тот самый темноволосый мужчина, что когда–то напугал в кафе.
Теперь обе студентки орали в голос.
Сбежавшиеся со всего этажа сокурсники никак не могли взять в толк, почему их соседки бьются в истерике. На вопрос, что случилось, обе показывали на раковину. Не найдя ничего примечательного ни в ней, ни поблизости, устав ждать вразумительных ответов, студенты разбрелись по своим комнатам. Самые нервные наградили девчонок званием чокнутых и
– Ксюша, скажи честно, что случилось с тобой в туалете? – Еве важно было убедиться, что она не сходит с ума. Повторение галлюцинации ее напугало. – Ты что–то видела?
– Да ничего я не видела! – встряска подействовала на Ксению отрезвляюще. Теперь она стыдилась, что повела себя, как дура.
– Почему тогда кричала? – не отступалась Ева.
– Ты меня напугала! – Ксюха, защищаясь, сложила руки на груди.
– Но ты же сама сказала, что тебя кто–то схватил за пальцы!
– Мне показалось. Вода воронкой закручивалась, вот и показалось.
Теперь Ксения понимала, как глупо было думать, что кто–то потянул ее за руку.
– Но разве в воде не была кровь?
– Какая кровь, Ева? Очнись!
– А мужчину… Отражение мужчины ты видела?
– Боже! Откуда там взяться мужчине? Ничего я не видела. Ты орала, и я орала.
– Все понятно, общий психоз, – староста третьего курса, молча наблюдавшая за перепалкой, поставила очевидный диагноз. Поднявшись со стула, Макеева сделала знак всем присутствующим удалиться. Театр окончен. – Вы своими криками просто довели друг друга.
– Но почему вся эта хрень происходит именно со мной? – Ева не понимала, с какого перепуга она вдруг сделалась объектом осуждения и жалости. Она ничего не делала, чтобы превратиться в алкоголичку, не помнящую, когда и кто набил ей тату, или дерганную психичку, видящую то, чего нет. Никаких таблеток не принимала, не курила, не пила. Ну, почти не пила. День рождения Ксю не в счет.
Ева вспомнила о паре таблеток от аллергии, но тут же отвергла притянутую за уши версию. Прошла почти неделя. Да и не дают антигистаминные препараты такого эффекта.
«Что за наказание! Татуировка, пугающие галлюцинации».
Хотя… хотя, может, на самом деле заболела? Первый звоночек случился в кафе, где Ева увидела лицо человека на дне стакана. Она легкомысленно отмахнулась от тревожного признака, списав видение на нервное напряжение. Сегодня тоже немало поволновалась. Вот и случился рецидив. Поход в тату–салон оказался тем еще испытанием, а еще эта неприятная ссора с Максимом. Повела себя как настоящая истеричка, бросила кольцо, ушла в ночь.
– Больше отдыхать надо, Никольская. Спать, а не строчить курсовые. Совсем себя загнала, – Макеева осуждала подобный заработок. Кто–то гуляет, а кто–то себя гробит.
– Да, наверное, ты права, – Ева легла на кровать и, отвернувшись к стене, положила под щеку ладошки. Четыре таблетки валерьянки вызывали
Высшая математика давалась ей легко, и можно было не переживать, но Ева обещала позаниматься с Ксюхой.
«Потом, все потом».
***
Лерис, ранясь об острые грани льда, раздвигал его, расчищал пространство, чтобы добиться чистоты воды, в толще которой что–то происходило. И увидел. Он замер, когда на дне колодца заметил девушку, закрывающую лицо ладонями. Он не успел ее рассмотреть, нареченная метнулась в сторону. Через некоторое время показалась вновь, и князь удивился. Ожидал увидеть светловолосую, а тут рыжая. Вся какая–то чересчур яркая. С крупными чертами лица. С дерзкой ухмылкой. Она без раздумий протянула руку, и небесный лорд, подчиняясь импульсу, тоже сунул свою в воду, но едва дотронулся до кончиков пальцев девушки, как почувствовал отвращение.
Странное чувство напугало, он сжал ладонь в кулак, точно прикоснулся к жалящей траве. Такая росла на острове Руб, и воспоминания о причиняемой ею боли до сих пор были живы в памяти, хотя с детства прошло немало лет.
Как такую любить, если все его естество против?
Гримаса разочарования дернула мышцы лица. Лерис беспомощно обернулся на оракула, будто тот способен был открыть, что происходит. Не мог не заметить, как довольно тот потирает ладони. Неприятный шелестящий звук резанул по обнаженным нервам.
Лучше уж смотреть в воду, чем в мерзкое лицо оракула.
Князь сглотнул и вновь навис над колодцем. Ото льда не осталось следа, но дно зияло обидной пустотой.
– Что же ты так мучаешь меня? – произнес князь себе под нос, но колодец услышал: вновь явил девушку, но уже другую. Такую, как описывал старый капитан. Светловолосую, радующую сердце тихой красотой. Она робко заглянула в воду, замерла на несколько секунд. Изображение было настолько четким, что Лерис увидел, как незнакомка моргнула. И открыла рот в крике.
– Да что такое?! – князь от досады хлопнул ладонью по воде. Он даже не успел протянуть руку, чтобы предложить ее нареченной, а та уже исчезла.
Вода в колодце неумолимо чернела, и теперь невозможно было разглядеть не только его дно, но даже осклизлые стены.
Князь поднялся, вытер руки о край рубашки, подхватил с пола камзол (не заметил, когда его с себя скинул) и направился к крутой лестнице.
– Все? Удовлетворили свое любопытство? Теперь пора и честь знать? – препротивнейшим голосом поинтересовался оракул.
– Я вернусь, – князь бегом поднимался по лестнице. – Так быстро вы от меня не избавитесь.
– Зачем же мучать древнюю вещь? Разве не понятно, что суженная не хочет вас видеть?
– Это мы еще посмотрим.
– Куда уж больше смотреть? Если бы вы были в милости, вам сразу же руку протянули бы. За всю жизнь не припомню подобного случая неповиновения. Может, оно к лучшему. Если она сейчас строптива, что будет потом?
– За собой следи. И за своими речами. Перед тобой князь, а не мальчишка из подворотни, чтобы его отчитывать.