Как украсть триллион
Шрифт:
Ну и, наконец, деньги — это товар, который может приносить доход лишь фактом своего существования, если давать их в рост под проценты. Ну а дальше идет чистая математика. По мере того, как банкиры, выдающие кредиты под проценты, получают лихву, происходит постепенное вымывание денежной массы из экономики и депонирование ее в банках. А это делает течение экономической жизни циклическим: любая экономическая активность в обществе рано или поздно приводит к кризису в тот момент, когда банки изымают из экономики в виде ростовщического процента критическое количество денег. Начинается экономический спад. После этого центральные банки печатают дополнительную денежную массу и вбрасывают ее в экономику, что порождает беспрерывную инфляционную волну, а за нею, как следствие, экономическую и социальную нестабильность.
Неразрешимые проблемы начинаются тогда, когда банковская система высасывает деньги из экономики и набивает свои кубышки, а Центробанк уже не имеет механизма, чтобы адекватно восполнить потерю денежной массы. В этой ситуации банкиры лопаются от денег, но не выдают кредитов. Одновременно
Но, невзирая на это, сегодня главные центральные банки вводить в экономику, как ранее, дополнительную денежную массу в требуемых количествах уже не могут. Не могут по той причине, что в реальном секторе не осталось рентабельных сфер для инвестиций. Сколько бы Центробанк ни накачивал денег в банковскую систему, кредитов он выдавать не может, так как ему их никто не вернет. Реальный сектор не вернет, потому что там упали объемы производства, а потребители не вернут, ибо они стали меньше зарабатывать из–за того, что простаивает реальный сектор. А дальше происходит самоподдерживающее сокращение продаж–спроса–кредитования, что называют спиралью сжатия экономики.
Самый очевидный ответ на вопрос о том, что предпринять, основывается на логике здравого смысла: привлекательность денег как средства накопления сокровищ резко уменьшится и они перестанут так стремительно вымываться из экономики лишь в том случае, если запретить взимание банкирской лихвы. Но на пути этого очевидного решения в интересах общества грудью стоит банкирский кагал, который оттягивает себе 60% прибыли из всей мировой экономики. А мы уже показали, что противостоять организованному давлению синдиката национальные правительства сегодня не в состоянии. На Украине — уж точно.
Решение проблемы, как ответить банкирской мафии, в принципе нашел немецкий экономист–практик Сильвио Геззель, творивший в конце XIX-начале XX века. Сначала он занимался практическим предпринимательством в Аргентине, где пережил жестокий кризис 1880 года, а затем переехал в Германию, где занялся научной и пропагандистской деятельностью. Свой знаменитый труд он опубликовал в Швейцарии в 1915–16 гг. под названием «Свободное государство и свободные деньги как путь к естественному экономическому порядку».
Касательно денег идея Геззеля была простой и гениальной: если деньги — товар, то следует наделить их всеми свойствами, присущими настоящему товару, и лишить их преимущества перед другими. С этой целью, предложил Геззель, следует сделать деньги не только свободными от банкирской лихвы, но и принудительно их «портить», наравне с другими товарами, которые со временем теряют свои потребительские свойства и стоимость. Для решения этой проблемы Сильвио Геззель предложил использовать демередж, когда свободные деньги, пущенные в оборот, будут не только обращаться без взимания банковского процента, а еще и периодически принудительно обесцениваться эмитентом, теряя свою стоимость. К примеру, станут уцениваться на 2% в месяц от номинала.
К чему это должно было привести, по мнению Геззеля? Перспектива потерять часть стоимости денег по мере их хранения в кубышке должна была заставить потребителей и торговцев не накапливать их впрок, а избавляться от них поскорее. В результате, стяжать и хранить деньги окажется невыгодно, и скорость их обращения должна резко увеличиться, мгновенно и кратно увеличивая деловую активность там, где такое произойдет.
Демередж можно взимать ежемесячно, еженедельно или даже ежедневно, в зависимости от организационных и технологических возможностей конкретного региона или государства, а также от масштабов проекта. В современной цифровой экономике, где денежное обращение главным образом осуществляется в электронном формате, демерредж можно и нужно взымать ежесуточно, что является идеальным решением проблемы. Если на вашем счету депонирована 1000 свободных денежных единиц, а демередж установлен, к примеру, в размере 2% в месяц, то в конце каждого календарного дня вклад, лежащий без движения, будет обесцениваться на 1/15%, что составит в абсолютном выражении 67 копеек. А как гласит народная мудрость, копейка рубль бережет. Депозит в 1000, простоявший месяц, усохнет на 20 грн., а оставленный без движения на год потеряет практически четверть. Чисто психологически, усыхание собственного вклада в тысячу грн. даже на 67 копеек в день для большинства людей станет непереносимой пыткой, и они будут тратить их без всякого промедления и, что важнее всего, тратить по делу, не желая терять заработанное. В результате скорость обращения денег вырастет (от 3 раз до 12, и даже до 20 раз в год), что является огромным благом для экономики. Если люди начнут тратить деньги, как только они попадут к ним в руки, мгновенно начнет увеличиваться потребительский спрос, создавая новые рынки для местного бизнеса. Факт увеличения скорости денежного обращения в несколько раз означает, что экономика производит во столько же раз больше товаров и услуг. Но производит их не на склад, а в руки потребителю. Имеется еще одна сторона медали. Ситуация, когда потребители стали больше тратить и покупать, означает также, что продавцы стали больше получать и, соответственно, больше закупать товаров у производителей. В свою очередь, и продавцы, и производители увеличивают свои доходы и могут увеличить зарплату персоналу и нанимать новых работников. А все это, в свою очередь, еще более увеличивает потребительский спрос, по экспоненте.
Предоставим слово для научной трактовки феномена свободных денег известному экономисту Кириллу Мямлину,
«Фундаментальное отличие свободных денег от общепринятых кредитных заключается в том, что свободные деньги не только не приносят проценты, но, напротив, облагаются налогом за хранение. Основные характеристики свободных денег: подобно обычным деньгам, их можно положить на счет, инвестировать либо потратить, однако их нельзя приумножать. Достигается это следующим образом — предположим, городские власти принимают решение об эмиссии свободных денег, чей ценностный эквивалент устанавливается по договоренности на уровне тысячи долларов. Назначение эмиссии — финансирование муниципального строительства в течение одного года. Для успеха необходима добрая воля по меньшей мере двух сторон: рабочих, участвующих в строительстве, и торговцев, у которых эти рабочие закупают товары. Первые должны согласиться принимать свободные деньги в качестве оплаты труда, вторые — в качестве оплаты за товары.
Геззель справедливо указывает на отсутствие необходимости заключать договор со всеми торговыми организациями: достаточно нескольких, чтобы остальные добровольно подтянулись в силу конкуренции. Свободные деньги эмитируются на определенный срок, по истечении которого они могут быть обменены на обычную валюту».
Идею свободных дегнег поддержал крупнейший американский экономист, современник Геззеля Ирвинг Фишер. Внедрять экономические новации Геззеля в жизнь призывал также великий знаток экономики Джон Мейнард Кейнс. Отказаться от ростовщичества и начать повсеместно вводить деньги Геззеля призывал мировых лидеров даже гений человечества Альберт Эйнштейн.
Однако в первой половине 20 столетия ни одно правительство на планете идеями Геззеля не вдохновилось, а банкирская мафия опустила вокруг них непроницаемую завесу умолчания, осознавая перспективу потери дармовой лихвы. Но, как это часто случается, на стороне экономиста от сохи Геззеля сыграла сама история. Грянувший после Первой мировой войны кризис, в условиях жесточайшей хозяйственной разрухи и депрессии, да еще и на фоне беспомощности европейских властей, подтолкнул мэра австрийского городка Вергля Микаэля Унтергуггенбергера, отчаявшегося прокормить своих жителей и желая спасти городок от разрушения, к рискованному шагу. Он рискнул и решением муниципального совета ввел местную валюту, согласно геззелевским инструкциям, без процентов и с «демереджем». Случившийся в итоге экономический взрыв за несколько месяцев вознес экономику города в разы.
Вот как эта история описана в литературе:
«После введения в оборот свободных денег, созданных по типу марочных сертификатов (плата за пользование происходила не раз в неделю, а один раз месяц), город, в котором налоговая задолженность за пять лет возросла с 21 тысячи до 118 тысяч шиллингов, приступил к погашению уже в первый месяц (4 542 шиллинга). В следующие полгода эмиссия «свободных шиллингов», эквивалентная 32 тысячам обыкновенных шиллингов, обеспечила проведение общественных работ на сумму в 100 тысяч шиллингов: было заасфальтировано 7 улиц, улучшено 12 дорог, расширена канализация на два новых квартала, создан новый парк, построен мост и предоставлены новые рабочие места 50 безработным.
1 января 1933 года в Вергле приступили к строительству нового горнолыжного курорта и водохранилища для пожарной службы. Соседний город с населением в 20 тысяч жителей в спешном порядке приступил к подготовке эмиссии собственных свободных денег. Когда опытом Вергля заинтересовались 300 общин страны, Национальный банк Австрии, почувствовав угрозу своей монополии, запретил печатание свободных местных денег.
Если вернуться к теории, то сам Сильвео Геззель планировал, что для дальнейшего развития новых политэкономических отношений, связанных с применением его системы, характеризуемой беспроцентными деньгами, земля должна быть национализирована, а ее владельцы должны получить компенсацию в виде государственных облигаций».
В тридцатые годы, во времена Великой депрессии, свободные деньги были введены в сотнях, если не в тысячах населенных пунктов США. Во многих случаях именно массовое и повсеместное введение свободных денег помогло миллионам американцев пережить гибельный кризис и не помереть с голоду, а отнюдь не пресловутый «Новый курс» Рузвельта.
Цитированный уже нами выше Кирилл Мямлин пишет по этому поводу:
«У всех попыток реализовать на практике теорию свободных денег в 30 е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум — один год, а обычно — уже через два три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии: устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и — главное — ликвидировали дефицит живых денег загнанных дефляцией в кубышки банковских сейфов.
Стоило вести о чудо деньгах распространиться по округе, как появлялось массовое желание соседних муниципалитетов и общин присоединиться к эксперименту. Следом вмешивался национальный Центробанк, под тем или иным предлогом закрывавший проект. При этом, как правило, предъявлялось обвинение в нарушении монополии на эмиссию и оборот денежных средств. В частности, подобный сценарий был разыгран в Германии (эксперимент Wara в Шваненкирхене) и Австрии (свободные деньги в альпийском городке Вёргле). Что касается США, то тысячи экспериментов по введению свободных денег в большинстве штатов благополучно задушил «Новый договор», в одностороннем порядке подписанный с нацией масоном 32 го градуса Ф. Д. Рузвельтом. «Новый договор» завершил «финансовую революцию» 1913 года, полностью передав права на эмиссию доллара в частную структуру ФРС».