Как утреннее солнце
Шрифт:
– Не терзайте мне душу.
– А почему бы нет? Я же вижу, с самого возвращения из Силвер-Плум вы места себе не находите. Может, вы просто чего-то не поняли. У вас был хороший человек. А уж после того как он спас Уидди, и вообще…
Келли прикусила губу, чтобы не дрожала.
– Джейс меня не хочет. Он ясно дал это понять.
– Господи, Боже ты мой! Значит, сделайте так, чтобы он вас захотел. Вон, Дрисколл как вьется около вас, летит, будто муха на мед. На вас действительно приятно посмотреть. В чем же дело, почему вы не можете отправиться
«Беспредметный разговор, – подумала Келли. – И слишком болезненный».
– Где Бет?
– Не знаю. Бегает, наверное, где-нибудь в котелке Джейса. У нее-то, по крайней мере, здравый смысл сохранился.
Келли снова тяжело вздохнула. Со всех сторон все не ладится. С тех пор как они вернулись из Силвер-Плум с рассказами о том, как Джейс спас Уидди, а потом отдал все свои деньги ради их спасения, Бет преобразилась. Если раньше она избегала малейшего упоминания о Джейсе, то теперь не говорила ни о ком другом и умоляла Келли вернуть его. Его котелок снова появился на свет. Теперь Бет с ним не расставалась.
– Пойду, поиграю на рояле, – устало произнесла Келли. – Позовите меня, когда Маленький Джим проснется.
Однако играла, не вкладывая душу. Мысли ее унеслись далеко, на крыльях воспоминаний. Услышав стук в дверь, Келли вздрогнула от неожиданности.
– Можно войти?
Ральф Дрисколл бросил на спинку кресла пальто и шляпу, подошел к Келли, поднял ее со стула и заключил в объятия.
– Дорогая! Лучшая на свете!
Он наклонился и поцеловал ее жадным, требовательным поцелуем. Келли попыталась ответить. В конце концов, после свадьбы от нее потребуется гораздо больше, чем поцелуи. Хотя при мысли о близости с Ральфом ее охватывала какая-то неясная тревога.
– Почему вы сегодня так рано?
– Калкин сказал мне, что вы уехали домой. На этой неделе в город приехала театральная труппа. Я подумал, может быть, мы поужинаем пораньше и съездим на представление.
– Даже не знаю… Завтра рано утром Дора приведет новых учеников. Он нахмурился.
– Кажется, я просил вас не брать больше уроков. У вас, их и так более чем достаточно.
– Но Доре одной не справиться. И потом, если мы действительно решим открыть школу…
– Никакой школы. У вас нет на это времени.
Они еще даже не объявили о своей помолвке, а Дрисколл уже заявлял свои права.
– Я не собираюсь подчиняться вашим приказаниям! Во всяком случае, до того как мы поженимся.
Выражение его лица смягчилось.
– Келли, дорогая моя! – Он погладил ее по волосам. – Я желаю вам только добра. Разве у вас недостаточно забот с новой церковью?
– Да, конечно. И все же думаю, что найду время еще для нескольких учеников.
Ральф выглядел совсем несчастным.
– У вас для всех находится время, кроме меня. Келли снова почувствовала себя виноватой.
– Нет, это не так.
– Ну что ж, меня это радует. Я думаю, когда мы поженимся, есть
– Папин магазин? Это невозможно!
– Ну почему же? Я считаю, что моей жене место дома. А ваш новый помощник Калкин, насколько я понимаю, не сможет вести дела в магазине один.
– Есть же Уидди…
– Да будет вам, Келли! Мы оба знаем, что он для этого еще не созрел.
– Да, это верно. Я просто не знаю, что с ним делать. Брат хочет жениться на этой… своей женщине.
Дрисколл нахмурил брови.
– Черт побери, такого я не потерплю! С этим молодым человеком надо серьезно поговорить.
– Если бы это принесло хоть какую-то пользу! Он покровительственно погладил ее по плечу.
– Ну-ну, девочка, не стоит расстраиваться. Я им займусь.
В комнату вбежала Бет, прижимая к голове котелок Джейса. При виде Ральфа улыбка на ее лице погасла. С хмурым выражением лица она сделала реверанс.
– Здравствуйте, мистер Дрисколл.
– Ну-ну, мисси, – заговорил он сердечным тоном. – Кажется, я просил вас называть меня дядюшка Ральф.
– Вы мне никакой не дядюшка! И даже если вы поженитесь с Келли, не станете моим дядей.
– Бет! – в ужасе воскликнула Келли. – Не смей так разговаривать с мистером Дрисколлом!
Бет надула губы.
– Когда Джейс жил с нами, ты уже совсем перестала говорить «не смей», мисс Нельзя.
– Я не потерплю, чтобы в вашем доме упоминалось имя этого человека, – заявил Дрисколл. – Он доставил вашей сестре достаточно горя.
– Я любила Джейса! Да провалиться мне на этом месте, уж он-то посмеяться умел. Его старым ворчуном никак не назовешь.
Глаза Дрисколла стали холодными как лед.
– Твоей сестре не нравится, когда ты говоришь на таком жаргоне. И я не хочу, чтобы ты носила эту шляпу в моем присутствии.
Бет топнула ногой.
– Я буду делать то, что мне хочется. А вас я ненавижу! Келли в полной растерянности не знала, что сказать.
– Извините, пожалуйста. Сама не знаю, что с девочкой случилось сегодня.
– Она просто несносна. Слишком много стала себе позволять. Не понимаю, почему вы не можете держать ее в руках!
Эти слова прозвучали как приговор. Ну почему в его присутствии она всегда чувствует себя так неуютно? И каждую минуту, словно готова взорваться.
– Я делаю все, что могу. Для детей это нелегко – за два года лишиться и матери, и отца.
Он обнял ее одной рукой.
– Я все понимаю. И горжусь вами. Вы справляетесь просто прекрасно. С моей помощью ваши дела пойдут куда лучше. Знаете что? Пойдите, переоденьтесь для театра, а я пока поговорю с Уидди.
Она переодевалась медленно, сердце сжималось от тревожных предчувствий. Конечно, хорошо бы разделить с кем-то бремя забот. Однако стоит ли ради этого жертвовать своей независимостью? Она не пала духом после ухода Джейса. И что же? Теперь покорно переодевается, для того чтобы ехать развлекаться, хотя больше всего хотела остаться дома.