Как узнать принца?
Шрифт:
– Я вообще сейчас не о нем говорила...
– А я о нем. Зачем он тебе? Тебе такой не нужен.
– Да не знаю я, какой мне нужен, не знаю!
– А я знаю. Тебе нужен такой... высокий.
– Джулиан высокий.
– Он длинный, как глист, а тебе нужен высокий. Потом, лучше шатен. Глаза чтоб темные. Голубоглазым верить нельзя, вечно врут.
– У меня голубые глаза.
– Тебе наврали, Сьюзан Йорк, а ты поверила. У тебя серые глаза, серые с зеленью, а голубые они, когда ты на небо смотришь, а если к океану наклоняешься, они синими становятся...
– Когда это ты
– Когда тебя тошнило в Ла-Манше.
– Не буду с тобой разговаривать!
– И не надо. Лучше слушай. Значит, высокий, шатен, с карими глазами. Чтоб драться умел, но не любил. Лучше всего выбирать из боксеров. Они незлобивые.
– Ты намекаешь на себя? Да никогда в жиз...
– Нет. Не на себя. Я не гожусь. Лично я, понимаешь? Но если бы я был не я, а просто шатен с карими глазами, высокий и боксер, то лучше меня и не найти.
Неожиданно для себя Сью заинтересовалась и вытерла кулаком глаза. Майкл заметил этот детский жест и молча протянул ей платок.
– Спасибо. А почему ты не годишься?
– Потому что в моем прошлом скрыта зловещая тайна.
– Очень зловещая?
– На редкость. Я бегу от полиции, маленькая.
Он сказал это так просто, будто речь шла о чем-то обыденном, но Сью немедленно стало стыдно за свои слезы и капризы.
– Ты не можешь рассказать? Или не хочешь?
– Не хочу. И незачем. Ты мерзнешь, птица.
– Почему птица?
– Потому что я тебя так запомнил. Ты бьешься в руках, как птица. Маленькая такая птичка.
– Да ну тебя. Смотри, волны светятся... А что значит - бегать с масаями?
– Масаи - племя воинов и охотников. Они живут в Восточной Африке, в Кении и Танзании. А передвигаются они всегда бегом, никогда - шагом. Бегают себе по саваннам из края в край, не устают при этом никогда.
– Так зачем им ты? Они тебя не возьмут.
– Зато я буду знать, что попытался. Это тоже важно.
– Майкл?
– Что?
– А ты... виноват?
– Это насчет полиции? Ну а что ж она, зря ищет?
– Мне кажется, ты не виноват. Ты не можешь быть преступником. Ты грубиян и нахал, это правда, но не преступник.
На смуглом лице вдруг проступила маска отчаяния, всего на миг, а потом прежний Майкл Беннет, насмешливый и ехидный, повернулся к Сью.
– Вот сейчас скину тебя в воду, узнаешь, преступник я... или Нептун. Пошли, провожу. У вас в первом классе, небось, все спать уже завалились.
– Пошли. Собственно, я и сама могу...
– Вот и гад твой Джулиан. Бросил девушку одну и спит себе без задних ног. А если ты за борт выпадешь? Утром спохватится твой пупсик, а наследницы-то и нет! Упустил он наследницу...
Сью взяла Майкла за руку и очень тихо сказала:
– Пожалуйста, не надо. Просто не говори ничего, ладно? Мне очень помогло то... как ты... как я... короче, мне помог ты. Опять. И я тебе за это благодарна.
Майкл Беннет резко остановился и развернул Сью к себе. Голос его был серьезен и немного страшен.
– Ты права, я не преступник. Но если тебя когда-нибудь кто-нибудь посмеет обидеть... Я его убью.
После этого они не проронили ни слова до самой двери в каюту номер семнадцать. Сью чувствовала себя абсолютно измотанной,
Теперь поцелуй длился дольше и был более... конкретным, что ли. Сью успела за это время оцепенеть, испугаться, разозлиться, упереться в грудь Майкла руками - и начать отвечать. В тот же миг смуглый бандит поставил ее на пол, развернул к двери и легким толчком отправил в каюту.
Сью аккуратно закрыла за собой дверь и медленно осела на пол. Губы у нее горели, щеки пылали, а в животе порхала тысяча бабочек. Девушка зажмурилась и вполголоса произнесла:
– Господибоженька, научи, что делать... Я. Люблю. Джулиана. Нет, не так. Я люблю... я люблю... Никого я не люблю! Спать я хочу, вот что.
***
В эту ночь Сью спасал из пожара совершенно другой принц. Высокий шатен с карими глазами. И на этот раз за борт ее никто не выбрасывал.
6
После праздника все отсыпались до полудня, потом жизнь вошла в свою колею, и потянулись размеренные жаркие дни, когда можно ничего не делать, валяться в шезлонге с книжкой, потягивать сок из высокого запотевшего бокала и болтать ни о чем.
Сью всем этим и занималась, хотя почти не получала от этого удовольствия. После той ночи, после праздника Нептуна, она все чаще уходила на корму и пряталась там от Вивиан, Фатимы, сэра Эгберта и даже Джулиана. Задумчивость и мрачный вид - вот отличительные признаки, по которым можно было узнать в те дни Сьюзан Йорк.
Сью злилась на себя. Она не понимала, что с ней происходит. Начать с того, что наутро, после разговора с Беннетом, она взглянула на Джулиана едва ли не с отвращением. Возможно, скажи он что-нибудь насчет поведения Сью ночью, она и вовсе возненавидела бы его, но молодой человек молчал и выглядел таким подавленным и расстроенным, что в конце концов Сью стало его жалко. Они снова начали гулять под ручку, беседовать о поэзии и рассматривать бегущие за кормой волны. Однако Сью больше не смотрела на белокурого секретаря с обожанием. Она вообще редко поднимала на него глаза, но в такие минуты совсем иной огонь горел в них.
Сью самым настоящим образом томилась от вожделения. Разумеется, она этого не понимала и пришла бы в ужас, скажи ей кто об этом, но факт оставался фактом. Тело Сью Йорк зажило своей тайной жизнью, кровь теперь бурлила в жилах, сердце билось чаще, девушку бросало то в жар, то в холод, она часто плакала без причины, стала рассеянной и невнимательной.
Когда Джулиан прощался с ней и желал спокойной ночи, склоняясь над ее рукой, она еле удерживалась, чтобы не вцепиться в его золотистые кудри. Будь она поопытнее, она потеряла бы к нему всякий интерес, но Сью не имела никакого опыта вовсе, поэтому бессознательно держалась за Джулиана, как за спасательный круг. Она упрямо твердила себе, что любит Джулиана, что он тоже влюблен в нее, но той трепетной любовью, которая просто не допускает вольностей... Одним словом, Сью упрямо подгоняла свою историю под образец сентиментальных романов, которые были в ходу в приюте (нелегально, под покровом ночи) и которых было полно в судовой библиотеке.