Как в одном поселке
Шрифт:
После сказанного Купидоном, Анечка сделалась похожей на истукана и какое-то время молча переваривала услышанное. Затем, просчитав что-то в уме, радостно воскликнула.
– Так значит его слова: "Господи! Что же мне теперь делать", относилось совсем не ко мне и не к нашим взаимоотношениям?..
– Именно это, я и пытался сообщить тебе с самого начала. Но ты спустила на меня всех собак. Я обижен, - с чувством собственного достоинства произнес Купидон, - Я - бог, и со мной еще никто так грубо не говорил, а тем более - не орал на меня, как ты.
– Купидончик, дорогой, ну, прости меня, пожалуйста! Я совсем не хотела... Просто у
– Можно я тебя поцелую? Ну, в знак нашего полного примирения...
– спросила она, не зная, какая божественная реакция, может последовать на ее такое (с одной стороны естественное, но с другой стороны, несколько фамильярное) действие.
– Ладно, уж... целуй, - милостиво разрешил Купидон, подставляя для поцелуя свою безбородую отроческую щеку и даже указывая божественным перстом место, предназначенное для грядущего лобызания.
Ощутив губами нежную кожу юнца, Анечку неожиданно заинтересовал следующий вопрос:
– А кто из вас старше, ты или Ксафан?
На лице Купидона изобразилась гримаса негодования.
– Что вы сегодня все цепляетесь к моему возрасту!?
– явно не понимая назойливого интереса окружающих к собственной персоне, возмутился он, а затем добавил, - А тебе, - Главному редактору газеты, - пусть даже самой, что ни на есть, захолустной, - стыдно не знать этого. Конечно, же, я старше Ксафана. Если ты помнишь, - и он, прищурившись, с сомнением взглянул на Анечку, потому что помнить того, чего не знаешь - невозможно, - то христианство пришло на смену языческим религиям Греции и Рима. Так что я был тогда, когда христианства с его понятиями Рая и Ада, со всеми населяющими их сущностями, - и в помине не было. Соответственно, тогда не существовало и твоего разлюбезного Ксафана.
– А что, было?
– полюбопытствовала Анечка, которой это было до недавнего времени (до того как она связалась с ангелом и познакомилась с языческим богом) совершенно без разницы. Она была атеисткой до мозга костей, поэтому вопросы религий, - ее абсолютно не волновали.
– Был Олимп. И боги, живущие там, - с непонятным ей высокомерием, ответил Купидон, - И еще существовал Аид, куда переправлялись души усопших после окончания их земной жизни.
– Вот как интересно! А ты у нас, как я понимаю, с Олимпа? Иностранец - значит?
– Да, - гордо произнес Купидон.
– Я - бог любви. И я с Олимпа...
– А каким образом вы с Ксафаном оказались в одной шайке?
– снова полюбопытствовала Анечка.
Слово "шайка", употребленное журналисткой, к тому же являющейся Главным редактором газеты, по отношению к их с Ксафаном творческому и дружескому союзу, несколько покоробило Купидона. Но он тут же вспомнил броские заголовки печатных статей. Те, будучи вырванными, из контекста заметки, зачастую совершенно не соответствовали его содержанию, а то и бывали диаметрально противоположными самому журналистскому опусу. Делалось это исключительно для приманки потенциальных покупателей их собственной печатной продукции. Видимо, Анечка так увлеклась данным приемом, что не могла отказаться от него уже и в обычной жизни.
Купидон, осознав это, и несколько скривившись от абсолютного не соответствия определения их искренней дружбы и преданности совместному делу, нехотя ответил:
– Ну, это долгая история, и она совсем не важна. Важно лишь, что мы с ним стали друзьями и должны выполнить одно большое дело. Именно им
– спросил он у Анечки. Он хотел убедиться - уяснила ли та для себя собственную роль в их общем деле.
– Поняла, - подтвердила она, и даже в подтверждение этого кивнула головой, хотя быть сообщницей в каком-то непонятном для нее деле, ей совсем не хотелось.
Анечка в своей жизни желала совсем другого. Ей хотелось быть любимой женой ангела, спустившегося с небес. Хотелось теплого уютного дома, ну, и всего остального, что принесла в нашу жизнь погоня за "общечеловеческими ценностями". Как видно, "ценности" эти у нее были все же на втором месте после любви, в отличие от большинства девиц, стремящихся во что бы то ни стало попасть на Рублевку, а оттуда (в соответствии с их мировоззрением) - прямёхонько в котел с кипящей смолой, которым раньше заведовал ее возлюбленный ангел Ксафан.
А, вообще-то, для быстрого погружения в "общечеловеческие ценности", (в расшифровке этого словосочетания "ценности", являются - определяющим понятием) стоит связываться не с ангелами, а с чертями. Ангелы обычно пекутся, о благах всего человечества и способны ради этого жертвовать не только собой, но зачастую и своими близкими (просто не до тех бывает) для достижения вселенских благородных целей. Зато их антиподы, для которых чаяния человечества ровным счетом ничего не значат, значительно быстрее добиваются в жизни материального успеха, потому что заботятся, лишь, о собственных удобствах и выгоде.
Но в виду того, что Анечка ничего не знала об этом, по крайней мере, ей даже не был известен классический пример Мефистофеля, благодаря которому сбылись все земные желания и чаяния Фауста, она пока предпочитала думать, что именно ангел и может составить ее счастье. Как же она заблуждалась на этот счет!.. Впрочем, все было в ее власти. Она все еще могла "исправить" и, закончив свой жизненный путь, оказаться не в Райских кущах, а совсем в другом месте.
– На днях к тебе в редакцию притащится Мефистофель... А может быть Лилиан?..
– вслух задумчиво рассуждал Купидон.
– А может быть, они оба придут обрабатывать тебя, - сообщил он следом, бросив критический взгляд на Анечку, как бы, уясняя для себя, поддастся ли та чарам, прибывшим из Ада гостям, но, так и не уяснив, попросил, - Умоляю!.. Не печатай в своей газете ничего из материалов, которые они тебе будут под разными предлогами всучать. Не соблазняйся ни на какие посулы, какими бы привлекательными они тебе поначалу не казались. Если ты сделаешь по-своему, то можешь погубить весь наш с Ксафаном труд. Ты понимаешь это?..
– Понимаю, - снова подтвердила она и тут же задала вопрос, - А Мефистофель - это кто? Что-то знакомое... Но где и когда слышала, хоть убей, - не помню.
– Да...
– вздохнув с сожалением, вымолвил Купидон, - Память у тебя, оказывается, действительно девичья. Правда, я не совсем понимаю, вернее не понимаю совсем, чему вас учат на ваших факультетах журналистики? Не знать элементарных вещей по вопросам культуры, религии, литературы не говоря уже об остальном. И при этом еще пытаться чего-то "нести в массы". Браться за какие-то "журналистские расследования" в областях, в которых не разбираетесь и не имеете и малейшего представления... Меня, право, удивляет подобный подход.