Как в Роуд-муви
Шрифт:
– Ты ему сказал, что ее только на металлолом? – поинтересовался Дирк.
– Там и так все видно, он спросил, далеко на ней уехать?
– А ты ответил, в последний путь точно довезет, – подхватил Джереон.
Они посмеялись.
– Ужасная шутка, – ответил Лотар.
– Он только и может мрака нагнать, – влез Гоззо.
– Да ладно вам, – Джереон отложил ложку и принялся за чай. – Мне вчера подарили печатную машинку.
– Взял кредит на ноутбук, и купил машинку? – спросил Дирк.
– Не купил, а подарили, чем ты слушаешь.
– Какая
– Писать.
– Ну-ну, удачи тебе, – саркастично сказал Гоззо вставая из-за стола.
Возвращаясь домой с работы, на Джереона напала грусть, он встретил ее как старую знакомую. Музыка в ушах – ее голос, она говорила с ним. Он молчал и слушал.
Квартира пустовала, бить по клавишам было поздно. Устраивать дискомфорт соседям ему не хотелось. Почитав книгу, полистав новости в социальных сетях, поставил будильник и закрыл глаза. Ему приснился сон, его руки в чем-то черном, это стекает вниз, от слизи идет пар. Он смотрит на руки, не понимает откуда она. Глаза открылись, пот стекал с его тела, дрожь продолжилась на мгновенье и утихла.
Попив воды, вышел на балкон покурить. Город окутан тишиной, все на улицах умерло, только мысли в голове нарушали покой. Воспоминания – как пил за общагой, наступал комендатский час и все расходились. Джереон заходил в местную пивную, пил там пиво. Иногда разговаривал с такими же заблудшими душами. Они удивлялись, что этот паренек тут забыл. Ему было хорошо, алкоголь затуплял страх одиночества. Он покупал еще пива в дорогу. Шел домой, такая же тишина вокруг. Деревья своими ветвями закрывают небо, как муха попавшая сети. Сердце требовало любви, помощи, слушателя. Мозг требовал заткнуть варежку – справишься сам, все будет хорошо. Дома допивал последнее, укладывался спать.
На балконе он стал жалеть, что не взял сегодня бутылку. Она может была бы не лишней. Вернувшись в кровать попытался уснуть, он ворочался. Жар, холод, поток воспоминаний не пропадал. Он тонул, а берега не было видно.
Глава 5
Джереон ехал на работу в автобусе. Унылые, невыспавшиеся лица в предвкушении скорее расправиться с очередным днем труда и вернуться в свободное пространство отдыха. На дороге очередное дтп, водитель не внимательно поворачивал подмяв крыло другому. Скорая, полиция, как в шахматах фигуры на своих местах. Пассажиры оживились, смотрели в окно, для многих это единственное интересное событие о котором расскажут придя вечером домой.
Джереон задумался, что если в дороге с ним произойдет подобное. Вдруг эта авантюра толчок судьбы к неизбежному. Случайность или предопределенность, клубок с нитью спешит вперед, а ты слепо ему доверяешь и идешь.
На складе выдался легкий день, компания сидела в раздевалке, играли в дурака. Гоззо с королями, Дирк с мешаниной из вальтов и тузов, Джереону осталась мелочевка с одной козырной дамой. Шестой проигрыш подряд, захотел уйти, как присоединился Лотар.
– Рано еще уходить, я тебя еще не оставил в дураках.
–
Фортуна явно его обходит стороной сегодня, – весело произнес Гоззо подкидывая карты в руки Джереона.
Раздав на четверых, выпал козырь – крести. Все схватили свои шесть карт, так чтобы сосед не подсмотрел.
– Руки бы тебе оторвать, за такую раздачу, – Гоззо печально смотрел в свой расклад, кинул первый, семерку буби. – У меня шестерка, я хожу.
– Вечно на меня ходят, – досадно сообщил Дирк.
Упала
– Не везет в картах, повезет в любви, – сказал Лотар отдавая свои тузы.
– А тебе не везет?
– Нисколечко, вот например. Гулял с девчюлей неделю, ну там, за ручку, чмоки чмоки. Вчера отвез ее на площадку, где город весь просматривается. Сидим, болтаем, подъезжает сзади машина. Она что-то в телефон зыркает, потом на меня. Думаю фигня какая-то происходит, я с ней говорю, а она все сообщения смотрит. И говорит, извини, я сейчас. Выходит из машины, подходит к той, что сзади, садиться в нее. Я в недоумении, жду. Начинаю нервничать, выхожу из машины иду к ним. Открываю дверь водителя, эта сидит ревет. Не знаю, что делать. Парень, муж, не знаю, говорит, тебе что надо? Я на эмоциях, пошли драться говорю. Тут она еще больше в слезы, кричит, извиняется. Мол, сука она такая, гуляла со мной пока мужик ее, то ли на вахте был, то ли на работе. Я дверь закрыл, к себе вернулся. Сигарету достал, курю, смотрю на их тачку. И знаете, хреново, аж слеза прям скатывается, а я ничего сделать с этим не могу.
– Использованным себя почувствовал, – с досадой произнес Дирк.
– Тебя хоть не развили на ребенка, как Гоззо, – поддержал Джереон.
– Да пошли вы, – обиделся Гоззо бросив карты.
– Не обижайся Гоззо, рано или поздно всех нас ждет познать отцовство. Тебе пришлось его познать через ложь и развод. Зато в следующий раз накинешь резинку, а не будешь верить россказням.
– Зато у меня растет прекрасная дочка. Только через отцовство я понял, что такое счастье и ради чего жить. А пару лет назад, за такие шутки, я бы тебе накидал.
– Все-все, мир. Без мести обойдемся сегодня.
Дик посмотрел сколько времени и сообщил пора бы им на обед. Они вчетвером пошли в столовую. Пока Гоззо и Дик разогревали свою еду в микроволновке, Джереон с Лотаром сидели за столом.
– Есть девушка, – начал Джереон.
Лотар заинтересовано посмотрел.
– И, красотка?
– Да, не то слово.
– Как зовут?
– Я не знаю. Так далеко еще не зашел.
– А чего ждешь?
– Все всегда заканчивалось хреново, даже не начавшись.
– Рискни, может все будет чики пуки. А если нет, сожалеть не надо. Сожаление это ведь наша история, наше прошлое прокрученное и надуманное. Сожаление это приключение, духоподъемное с годами, либо воспоминание с ноткой теплой грусти. Да и что тебе по сути терять, ты и так работаешь на складе, – Лотар улыбнулся.
В этом Джереон был согласен, сколько людей он повстречал, они приходили и уходили по своей воле или так распорядилась жизнь. Некоторые эпизоды навсегда остаются в памяти, даже если хочешь чтобы они исчезли, ничего не выйдет.