Как в сказке
Шрифт:
Последние дни января. Мы только прилетели с Бали. Егор вспомнил, что я лишилась медового месяца и, несмотря на все мои протесты, заставил собрать чемоданы. Месяц получился коротким, всего десять дней, но о-о-очень медовым. В самолёте я дулась. Две тысячи снимков достопримечательностей, которые хотела показать маме, не получились. И вовсе не потому, что профессиональная камера испортилась. Я попросту не видела тех самых достопримечательностей. Все десять дней мой муж не выпускал меня из постели.
– Зачем мы сюда прилетели?
– спрашивала я Егора каждое утро.
– С таким же успехом могли и дома проваляться.
И каждый
– Вот будем старыми, тогда достопримечательности и посмотрим. А пока…
Пока мы делали одно и то же, правда, в разных позах, но сути это не меняло.
– Вась, - Егор отложил телефон.
– Полетишь в Москву одна. Я через неделю буду.
– Ещё чего! Подожду тебя неделю, и полетим вместе.
Огромные руки сомкнулись на моей талии.
– Малыш, я прибуду на свадьбу Ваньки, а вечером мы вернёмся в Париж. Но ты же хочешь пообщаться с мамой, с Валентиной? Ну, не дуйся!
Естественно, я соскучилась за родителями и, естественно, хотела провести с ними несколько дней. Но лететь без мужа…
– Ладно. Но только на свадьбу пойдём вместе. Без тебя я в Логачёвское логово даже не сунусь.
– Замётано.
Через три дня я была в Москве.
Мама суетилась у плиты и сокрушалась, что я замужем больше двух месяцев, а признаков беременности нет.
– Оставь в покое дочь!
– рычал отец.
– Быстро только кролики плодятся.
– Уйди, Илья! Дай нам, девочкам, поговорить о своём, о женском.
Когда дверь за отцом закрылась, мама подсела за стол и подпёрла кулачком подбородок.
– Вась, у вас всё нормально, ну… в этом плане?
– Нормально, не переживай.
– Как же мне не переживать, когда ты на свадьбе темнее тучи была?
Я обошла стол и обняла маму.
– Ты же сама говорила, что семья - огромный каждодневный труд. А я трудоголик во всём. Мы притёрлись, постарались понять друг друга, принять такими, как есть. Знаешь, мне кажется, что я полюбила собственного мужа. Вот его нет рядом, а я уже скучаю.
Мама похлопала меня по руке.
– Это хорошо, но всё же проверься у специалистов, и мужа своего проверь.
Хотелось рвать и метать, просто рвать и метать. Поймав любимую тему, мама могла доставать меня постоянно, без перерывов на обед и ужин. Обычно я слушала, потом начинала раздражаться, мы ссорились и не разговаривали несколько дней. Ссориться сейчас я не собиралась, поэтому поспешила откланяться.
– Дочь, ты заявление в управляющую компанию напиши, чтобы счёт за квартиру и парковку на наш адрес пересылали.
– Хорошо, папуль.
Мама обняла меня в коридоре, приторочив к чемодану пакет с пирожками.
– Может, останешься?
– Нет. Сегодня отосплюсь спокойно, а завтра Валюшу навещу. Надо бы уволиться по-человечески.
– Вечерком забегай. Мать кулебяк напечёт.
– Папа хитро подмигнул. Вот знал же, чем заманить меня в гости!
Февраль в Москве выдался слякотным и ветреным. Мокрый снег слепил глаза, проникал за шиворот и стекал по спине холодными струйками. Словом, пяти минут, которые мне понадобились, чтобы дойти до такси, вполне хватило, чтобы я превратилась в мокрую кошку. Вдруг захотелось в Париж, к камину, к мужчине, который стал для меня таким родным и близким. Мы медленно двигались
– Как дела, малыш?
– Ты звонишь каждый час. Думаешь, новости появляются так быстро?
– Просто я скучаю, и мне приятно слышать твой голос.
– В пробке стою. Решила заночевать дома.
– Что так? С родителями поругалась?
Я тяжело вздохнула.
– Мама опять завела старую пластинку. Внуков ей подавай. Словно их по щучьему велению сделать можно.
Егор хохотнул.
– Мы можем удвоить усилия, или даже утроить.
Тихий стон вырвался из мой груди, вопреки воли.
– Я соскучилась, очень. Мне плохо без тебя. Пожалуйста, брось всё и прилетай!
Муж помолчал.
– С радостью, но есть обязательства и сроки. Я итак работаю, как проклятый. А ты жди, женщина. Такая доля твоя.
Мы болтали о пустяках, пока такси не въехало во двор моей одиннадцатиэтажки.
– До встречи, любимый.
– Повтори.
Я улыбнулась.
– До встречи. Пассажир и багаж доставлены к месту постоянной прописки.
– Нет, не то. Что ты сказала дальше?
– Любимый?
– Да. Я хочу слышать это каждый день.
– Замётано.
Квартира встретила меня, как чужую. Я прошлась по собственной жилплощади, которая теперь казалась микроскопической. Провела пальцем по пыльной мебели, выкинула из холодильника позеленевшую колбасу и сыр, залезла в шкаф и вытащила старый спортивный костюм. Ведро, «Мистер Уборка», тряпка и пылесос. Вот то, что нужно девушке для счастья. Через час я сидела в чистой кухне с чашкой чая и наблюдала, как стиралка отжимала постельное бельё. Пыльные занавески были утрамбованы в пластмассовую корзину, где вместе с гардинами и пледами дожидались своей очереди. Да, я оказалась отличной хозяйкой. Просто за работой домашние дела отходили на второй план. Раз в неделю в моих хоромах появлялась мама и наводила порядок. А в этот раз я забыла оставить ей ключи от новой двери. Ничего. Справилась. Было бы желание, а оно было. Я подошла к окну, разглядывая знакомый двор. Может, и готовить научусь? Пироги буду печь, кулебяки… Я хотела обзавестись малышами и собственноручно создавать семейный уют, который и назывался домом, в большом понимании этого слова. Подсознание хихикнуло: «Ты превращаешься в бабу, Василиса Ильинична, а ещё Валюшу осуждала!» В бабу? И пусть. Однажды я бошу работу и с удовольствием стану обычной среднестатистической бабой. Сплету клетку и засажу туда своё женское счастье, чтобы не вздумало вырваться полетать. Пусть сидит и чирикает только для меня!
Решив, наконец, смыть с себя дорожную пыль, скинула в корзину домашнюю одежду и бельё. Уже взявшись за ручку крана в ванной, услышала настойчивый звонок в дверь. Кто это мог быть? Бдительные соседи увидели свет в окнах? Так я ни с кем не общалась, так, здоровалась, и бежала дальше. Управдом решил взыскать долги в десять вечера? Вряд ли. Может, адресом ошиблись? Накинув халат, прилипла к глазку. Нет. Такого просто не могло быть. Я же просила Егора не сообщать своим родственникам о моём визите. Тем не менее, перед дверью топтался Иван.