Как в сказке
Шрифт:
Отношения с родственником пришлось восстановить. Роды у Ванькиной жены были трудными, ребёнок не выжил. Семейная жизнь тоже не заладилась. И вот уже месяц бравый королевич ходил в холостяках. Андрей Григорьевич слёг. Приступы бронхиальной астмы, заработанной на зоне, участились. Старик задыхался без аппаратов и прописался в пульмонологии.
Достав тарелки, разложила ужин.
– Так что с отцом? Я только утром к нему заезжала.
– Всё так же. От гормонов отказывается. Поправиться боится.
– Чего?
– Ты бы беседу с ним провела. Он тебя слушает последнее время.
Я кивнула.
– Ладно, беседу, так беседу.
Иван отодвинул тарелку.
– Вась, я ведь о другом поговорить хотел. О нас с тобой.
– Даже не начинай. Иначе вылетишь отсюда, как пробка из бутылки.
Ванька приуныл.
– Егор ведь знал, что я люблю тебя. Он звонил где-то за неделю до смерти. Говорит: «Братишка, Ваську не оставь, если что. А, коль с моделью своей разведёшься, так женись на Василисе». Не веришь?
Я встала и подошла к окну.
– Верю. Егор чувствовал, что его выследили, и хотел устроить мою жизнь после себя. Вот только после него у меня нет никакой жизни.
– Широко распахнув окно, вдохнула полной грудью густой воздух летнего вечера.
– Я вот одного понять не могу, Иван, где были вы все, неужели слова брата не насторожили тебя? Где был всемогущий Андрей Григорьевич? Почему я, почувствовав неладное, кинулась к мужу, словно могла его защитить, а вы?
Ванька низко опустил голову.
– Отец приказал брату вернуться в Москву, но тот боялся привести за собой хвост. Решил улизнуть в одиночку.
– А тут я. Хороший козырь в руках бандитов. Если ты думаешь, что я не понимаю, что виновата, не корю себя, не вою в подушку каждую ночь…
– Шшшш….
– Иван притянул меня к широкой груди.
– Никто не винит тебя, и ты себя не вини. Вот так получилось.
Я отошла от парня.
– Мне рожать через полтора месяца. А потом вернусь в Париж, с малышом.
– Хочешь, поеду с тобой?
– Нет. Мама поедет. А ты за отцом своим присмотри. Слабеет старик.
Иван кивнул.
– Я тогда пойду?
– Иди. Спасибо, что навестил.
Аппетит пропал. Хотела лечь спать, но мой внутренний богатырь пустил в ход пятки и кулаки. Пришлось сделать усилие и проглотить кусок курицы. В окне появились первые звёзды. Облокотившись о подоконник, я ждала, не упадёт ли одна из них, хоть самая крошечная и невзрачная. Звёзды падать не собирались, по крайней мере, в эту ночь. Зато мой телефон завибрировал на краешке стола и упал на пол. Я посмотрела на чехол, который украшало созвездие Близнецов, и улыбнулась. Вот те на!
– Анри? Привет, что случилось?
В трубке послышался треск и шум, а уже потом знакомый голос.
– Васили! Привет! Не занята?
– Нет. Ты получил
Мальчик хохотнул.
– И не только. Я и гонорар свой первый получил.
– Положи на счёт.
– Так и сделал. Спасибо тебе. Но я… даже не знаю, как сказать…
– Да говори уже.
– Не могу. В общем, прилетай в Париж, сама всё увидишь.
– В Париж? Это ты загнул. Я стала такой толстой, что, боюсь, самолёт меня не поднимет.
Голос мальчика стал серьёзным.
– Это важно.
Гудки. Связь прервалась, или деньги на телефоне закончились. Я несколько раз набрала номер. Бесполезно. Что же случилось? Вряд ли Анри стал беспокоить по пустякам. Нужно поспать. Утро вечера мудренее.
Ночью мне снился тёмный лес. Я брела по тропинке, пока не увидела избу. Приоткрыв двери, попыталась заглянуть внутрь. Темно. Очень темно и холодно.
– Егор! Ты здесь?
Липкий страх сковывал тело, но я сделала шаг в пустоту и полетела вниз в искрящемся водовороте.
Вскочив с дивана, попыталась отдышаться, хватаясь за горло. Это сон, всего лишь сон. С первыми лучам я поняла, что должна лететь в Париж.
Глава 31
Нет, жить в квартире с видом на Эйфелеву башню я не сбиралась. Слишком много воспоминаний, которые причиняли боль. Раиса согласилась приютить меня на несколько дней.
– Вась, почему ты не хочешь рожать во Франции?
– Хочу, чтобы Егорка родился на своей земле. Она ему силы даст.
– Егорка? Ты уверена? Как то трудно будет по имени-отчеству.
Я улыбнулась.
– Георгий Георгиевич. Разве не знала полное имя Егора по паспорту?
– Ты домой заезжала?
– Да. Забрала альбом с фотокарточками. Но там такая тоска… Я же везде мужа вижу.
– Но ты всё равно хочешь вернуться?
– Хочу. Хочу убедиться, что Егор погиб. До сих пор не верю.
– Всё никак не смиришься? Знаешь, Коста себя тоже корит. Но ведь Логачёв даже не сказал, куда собирался на стрелку. Попросил забрать в вашем доме дубликаты твоих документов и билет в Москву купить. Мы же потом всё узнали.
– Да, знал бы, где оступишься, соломку бы подложил.
Я прошлась по кухне.
– Знаешь, что мне показалось странным, Рай? У нас в зале над камином портрет мой висел.
– Ну да. Коста ещё хотел имя художника узнать, наши заказать.
– Так вот. Нет этого портрета. Висит морской пейзаж.
Раиса присвистнула.
– Это как? Хочешь сказать, что за время твоего отсутствия в квартире побывали воры и украли картину?
Я задумалась.
– Нет. Это полотно не будет представлять ценности ещё лет триста. Спроси у Нины, когда увидишь. Кстати, как она тебе?