Как в СССР принимали высоких гостей

Захарова Оксана

После выступления Николая II прозвучала «Марсельеза», а после ответной речи президента – гимн Российской империи. Франко-русский союз, провозглашенный на завтраке в Красном Селе, просуществовал до Брестского мира в 1918 году [10].

27 марта 1908 года в Царское Село приехал князь Николай Черногорский. Государь встречал его на вокзале царской ветки. Кроме великих князей Николая Николаевича и Гавриила Константиновича никого из членов императорской фамилии на вокзале не было. Встретив князя Черногорского, государь уехал с ним в карете.

В июле 1914 года в Петербург прибыл президент Французской республики Раймонд Пуанкаре. Император Николай II выехал к нему на встречу в Кронштадт.

Торжественная

встреча президента Франции с членами императорской фамилии состоялась на пристани в Петергофе. Великие князья выстроились по старшинству. Великий князь Кирилл Владимирович, как старший по престолонаследию, стоял на правом фланге. Император и великие князья, награжденные орденом Почетного легиона, были при ордене, а президент – в Андреевской ленте. Вечером в Петровском зале большого Петергофского дворца состоялся обед в честь президента, на котором император и президент обменялись речами. Великий князь Гавриил Константинович вспоминал об этом приеме: «Государь говорил, как всегда, очень просто и с большим достоинством. Перед ним на столе лежала бумага с написанной на ней речью, но трудно было определить, читал ли ее государь или говорил наизусть. Пуанкаре говорил как опытный оратор: с пафосом и очень хорошо» [11].

После обеда приглашенные вышли на открытый балкон, выходивший в сад, где государь и президент беседовали с присутствовавшими.

Накануне большого ежегодного парада в Красном Селе, на котором в 1914 году присутствовал Пуанкаре, состоялся «высочайший объезд войск» в Красном Селе. Президент Франции находился в одном экипаже с императрицей Александрой Федоровной. По окончании церемонии великий князь Николай Николаевич дал большой обед в честь Пуанкаре [12].

По отзывам присутствующих на этом обеде, подаваемые к столу блюда отличались утонченным вкусом, что было и неудивительно: Николай Николаевич лично следил за своей кухней и держал хороших поваров. После обеда все отправились на спектакль в Красносельский театр. Визит президента Франции проходил на фоне «беспорядков на заводах», для усмирения которых были посланы некоторые из гвардейских частей.

Следует отметить, что это был не первый приезд Пуанкаре в Петербург. Будучи председателем Совета министров, он приезжал в столицу вместе с генералом Жоффром в 1913 году. Генерала возили по маневрам и смотрам, а жена его гостила в это время в имении Николая Николаевича под Петербургом. Великий князь показывал генералу в присутствии государя учение всей кавалерии, находившейся в лагере под Красным Селом.

5 августа 1913 года император принимал в Петергофе парад 8-го Уланского Вознесенского и 3-го Гусарского Елизаветградского полков. Шефом Гусарского полка была великая княжна Ольга Николаевна, а Уланского – великая княжна Татьяна Николаевна (старшие дочери императора).

Во время церемониального марша великие княжны ехали перед своими полками на месте шефа, то есть перед командиром полка. «Обе Великие княжны галопом заехали к государю, но Ольга Николаевна срезала круг. Обе они были прелестны и очень старались. Я думаю, что государь сильно волновался, видя своих дочерей в первый – и увы! – последний раз в строю», – вспоминал великий князь Гавриил Константинович [13].

В октябре 1917 года, в результате государственного переворота, был прерван естественный ход развития российской государственной церемониальной культуры. Церемониалы власти вступили в борьбу за власть.

Глава 1

1920-е годы

Побольше пышности и сердечности, поменьше шума и огласки.

Из переписки Г.В. Чичерина с М.В. Фрунзе по вопросам организации визита китайского генерала Сю. 1925 год

Визит

арабской делегации, приезд в Москву Ф. Нансена, завтрак в итальянской торговой миссии Д.Т. Флоринского, визит французской делегации

Согласно документам фонда Протокольного отдела Архива внешней политики РФ, одним из первых зарубежных визитов в Советскую Россию, в организации которого активную роль играло протокольное подразделение Наркомата иностранных дел, являлся приезд в Москву из Берлина 11 июня 1921 года арабской делегации в составе Эмир Шекиб Арслан-бея, Валид-бея и Нури Февзи-бея [1].

Подготовка к приему гостей началась не с разработки проекта программы их пребывания в Москве, а с написания сотрудниками протокольной части НКИД своеобразных характеристик на членов делегации, и в первую очередь на Эмира Шекиба – бывшего депутата Сирии в Отоманском парламенте, видного общественного деятеля. Будучи профессиональным журналистом, он много писал в периодической арабской и европейской прессе и являлся сторонником турецкого протектората над Сирией, который, по его мнению, лучше западноевропейского владычества [2] . Что касается Валибея и Нури Февзи-бея, то про них сказано лишь то, что они – потомки знатных арабских семей из Триполи и приехали в Москву под псевдонимами, принятыми ими для этой поездки [2].

2

10 августа 1920 года в Севре, близ Парижа, состоялось подписание мирного договора между странами Антанты и Турции. Турция лишилась Сирии, Ливана, Палестины, Месопотамии, всех владений на Аравийском полуострове. Турция признала протекторат Англии над Египтом и Франции над Марокко и Тунисом.

25 июня к сирийскому депутату и представителям Триполи присоединились посланцы других арабских государств, прибывших в Москву с целью обсудить помощь, которая может быть оказана Сирии, Месопотамии, Египту, Триполи и Марокко «в их борьбе с западным империализмом» [3].

В ночь с 26 на 27 июня в Наркоминделе состоялось совещание под председательством народного комиссара по иностранным делам Г.В. Чичерина, в котором принимали участие члены арабской делегации, а также французские и итальянские делегаты III конгресса Коминтерна (заседание закончилось в четвертом часу ночи) [4].

30 июня члены делегации во время встречи с секретарем Коминтерна М.В. Кобецким (которому были представлены Д.Т. Флоринским, возглавлявшим протокольное подразделение НКИД) передали ему меморандум для доклада на бюро Коминтерна.

Следует заметить, что из Москвы некоторые гости уезжали с «новыми паспортами». Так, Эмир Шекиб (Шакиб) отправился в Берлин, чтобы продолжить работу в арабской газете, с турецким паспортом, выданным посольством в Москве на имя Ахмед Махмуд-бея. По его словам, он вынес «самое отрадное впечатление от своего пребывания в России и надеется сохранить с ней теснейшую связь. Возможно, что он вскоре вернется в Москву» [5].

Таким образом, деятельность протокольной части во время визита арабской делегации ограничилась представлением и сопровождением гостей, а также составлением на них досье.

Описание протокольных аспектов зарубежного визита мы впервые встречаем в документах фонда Протокольного отдела, датируемых ноябрем 1921 года во время приезда в Советскую Россию Ф. Нансена, который прибыл в Москву из Варшавы с экстренным поездом. 20 ноября в 22 часа 15 минут Нансена встретил на вокзале исполняющий должность секретаря замнаркома иностранных дел Струкгоф, который приветствовал его от имени НКИД.