Как в старой сказке
Шрифт:
На асфальте скрючилась истекающая кровью человеческая фигура. Прежде, чем София успела осознать, что делает, она оказалась на коленях возле нее. Заметив, что мужчина дышит, она сперва облегченно выдохнула, а затем разглядела красующиеся на его теле раны. Сердце пропустило удар, в живот словно с размаху пнули ногой.
Внезапно на плечо легла чья-то ледяная ладонь, и девушка подскочила.
– Идем, ему нужна помощь, - сказал шаман и, наклонившись, без особых усилий подхватил на руки тело Безумного Короля. Сверля его отдаляющийся силуэт неподвижным взглядом,
20
А она – цветок ненастья,
Кто увидит, кто сорвет?
А она все ищет счастья,
Все единственного ждет…
(Пикник)
Душная комната утопала в пряном запахе трав. Тихо прикрыв за собой дверь, София обернулась и с замершим сердце увидела на кровати неподвижно лежащего ругару. В просачивающемся через окно свете масляных фонарей его кожа выглядела неестественно бледной, почти прозрачной. Казалось, одно резкое движение – и он растает, рассыплется прямо на глазах.
Заставив себя шевельнуться, девушка приблизилась к мужчине и медленно наклонилась, пытаясь оценить его состояние. Некогда белая рубашка была пропитана грязью и темнеющими разводами, словно кто-то по неосторожности пролил на нее краску. София протянула дрожащую руку, готовясь приподнять ткань, как вдруг в запястье мертвой хваткой вцепилась призрачная ладонь.
Ругару на кровати выгнулся, дернулся всем телом, словно его скрутило в узел, а затем без чувств упал на подушку. Пальцы разжались, и девушка отступила назад, одной рукой прикрывая рот, чтобы не закричать. Обхватив себя за плечи, она повернулась к стоявшему в углу шаману и спросила:
– Что с ним такое?
Глаза казались чересчур большими и испуганными.
– Есть вещи гораздо хуже обычных ранений, - пожал плечами шаман, выплывая из тени. – Магия Королевы темна и отравлена. И теперь этот яд пожирает его изнутри.
– Что можно сделать? – София неспешно, словно во сне, развернулась обратно к мужчине. На его лбу выступила испарина, глаза под закрытыми веками лихорадочно метались из стороны в сторону.
– Попроси у хозяйки таверны горячей воды и побольше тряпок. А я пока займусь приготовлением отвара, - сказал шаман, опускаясь на корточки. Длинные пальцы, словно паучьи лапы, нырнули в толстую сумку и принялись бесцеремонно перетряхивать ее содержимое.
Кивнув, София незамедлительно кинулась к двери, но ее остановил хриплый окрик.
– Держи!
С трудом поймав парящую в воздухе монету, девушка крепко сжала ее в ладони и, хлопнув дверью, понеслась вниз по лестнице. Стоящая за стойкой женщина недовольно покосилась на нее, но, завидев деньги, резко подобрела и улыбнулась. Пообещав самого лучшего кипятка, она вытерла руки о передник и быстро ретировалась в сторону кухни.
София
Когда терпение уже было на пределе, из дверей стремительно вылетела хозяйка таверны с тряпками и дымящимся тазиком в руках. Женщина, как ни удивительно, предложила лично донести все до комнаты, но София, не слушая, всучила ей монету и кинулась вверх по ступенькам.
Распахнув дверь коленом, она, словно вихрь, влетела в комнату, едва не расплескав содержимое тазика по полу. Шаман, как раз, закончил смешивать травы и поманил девушку к себе.
– Держи голову, - кивнул он Софии, даже не взглянув на нее.
Секунду поколебавшись, девушка села на край кровати и осторожно переместила затылок ругару себе на колени.
– Крепко держи, - предупредил шаман, нависая над Яном с кожаной флягой в руках.
Сглотнув, София протянула ладони и крепко обхватила ими лицо мужчины, чувствуя, как под пальцами плавится его кожа.
– Да помогут нам боги, - обронил шаман, со смачным звуком откупорив пробку. Затем свободной рукой зажал подбородок ругару между бледных пальцев и принялся вливать содержимое фляжки.
Комнату прорезал душераздирающий крик Короля. Вздрогнув всем телом, он попытался вырваться, выскользнуть из усердно удерживающих его рук.
– Не вздумай отпускать! – крикнул шаман. В голосе звенела сталь, в глазах метались молнии.
София напрягала все силы, удерживая голову ругару на месте, но с каждой секунду все больше чувствовала, что проигрывает эту битву. Неожиданно в сантиметре от ее лица пронеслась когтистая лапа, и девушка увернулась, едва не разжав ладони. Щеку опалило жгучей болью.
Выругавшись, шаман всем телом навалился на мужчину, пытаясь прижать его к кровати. Когда фляга наконец оказалось опустошена, Ян слабо дернулся, а затем неожиданно затих. Так резко, что София не сразу сообразила, что уже можно убрать руки.
– И что теперь? – тихо спросила она, глядя в искаженное болью лицо.
– Промой его раны и смажь вот этим, - ответил шаман, указав на стоящую на тумбочке миску с густой ярко-фиолетовой жидкостью.
Схватив чашку, девушка придвинула к кровати тазик и со стуком опустилась на колени. Намочила тряпку и, потянувшись, нерешительно застыла над ругару.
– Хочешь, чтобы он умер? – выдохнул шаман, тяжело привалившись к стенке. На секунду он показался Софии невероятно уставшим.
«Что он делал здесь, в городе?» - подумала она и, отбросив прочь все сомнения, потянула край рубашки. Ткань прилипла к телу и с противным хлюпающим звуком неохотно поддавалась на ее действия.
Первым делом взору открылся живот с чистой загорелой кожей, но уже чуть выше – зияли черные рваные отверстия, беспорядочными кляксами усыпающие грудь мужчины. Девушка, не удержавшись, шумно втянула в себя воздух.