Как влюбить дракона

Вечерница Полина

Меж тем гигантский огненно-красный ящер навис над ней. Мотнул башкой и что-то гаркнул в сторону. Завоняло гарью и пеплом.

Стражи бросились в рассыпную. Дракон сделал несколько шагов назад, выгибая шею и явно примериваясь…

А Лика молча, без слёз подняла глаза к небу…

Всё кончилось…

Льюэллин и Брянка…

Человеческая принцесса Ликария и драконий король Адайн…

Даже привычные всем Ардар, Риамонт и Мадхава…

«Как-то поставят себя новые короли? Договорятся ли?»

Кончался старый добрый мир… её

мир, не успевший толком начаться…

Внезапно в небе потемнело. Над ней нависла тень. Столб пламени вырвался прямо над её головой, обдавая волной неожиданно горячего воздуха.

Вот только ударил не в неё, а в грудь стоявшего перед ней Адайна.

18 часов назад, Грайгцур

Адайн

— Без снятия второй печати разговор будет неполным. Я не смогу изложить все свои доводы. Очень жаль.

Жалость он испытывал вовсе не потому, что не получит поддержки и останется непонятым. А только потому, что задуманное всё равно будет исполнено. Вот только способ не понравятся ни Парламенту, ни законникам, ни Ковену.

«Ардару он тоже, к сожалению, придётся не по вкусу».

— Хорошо, — тихо проговорил Даэрон. Что-то заставило магов сменить свой настрой. Возможно, какая-то едва уловимая перемена в облике Адайна? — Мы готовы снять обе клятвы.

«Неужели?» — нет, он не верил магам, но должен был продолжать играть по их правилам.

— Действуйте, — вытянул руку, прекрасно зная, что ничего не произойдёт.

— В обмен на…

«А вот и торг».

— Что? — даже интересно стало, что предложат.

— …дополнительный ритуал.

«О как. С каких это пор маги разбрасываются дополнительными услугами? Да ещё и бесплатно».

— Во имя спокойствия в Грайгцуре, — произнёс Даэрон, будто его действительно больше всего волновал покой драконьего края. — И во имя вашей репутации…

«Ну, конечно. В основном».

— …вместе с клятвами мы снимем с вас пояс, свидетельствующий о браке.

Адайн сжал челюсть, на миг опустил глаза, и постарался как можно быстрее вернуть себе бесстрастное выражение лица. Получалось с трудом. Хотелось просто взять и всё разнести тут к хосовой матери.

Это желание усилилось, когда по залу прошёл гул разочарованного и осуждающего шёпота, членов Парламента и Законотворческого Собрания, часть из которых, видимо, до последнего не верила в слухи о его возмутительном браке.

Однако он выстоял под гнётом цинично выжидающих и осуждающих взглядов. Переждал, когда в груди хоть немного уляжется буря эмоций, и спокойно ответил:

— Столь щедрое предложение необходимо обдумать.

На удивление Форцерин даже не дёрнулся и не пикнул. Продолжая загадочно улыбаться, Архимаг очень медленно, смакуя, доедал очищенный апельсин.

Даэрон же изменился в лице:

— О чём тут думать? Ваше величество, позвольте напомнить вам…

Адайн уже не слушал. Да и не слышал — вокруг него взвился вихрь, треснула и отвалилась чёрными лоскутами чужая одежда. Он расправил крылья,

оттолкнулся от пола и взмыл к округлому отверстию в потолке. А когда поднялся над куполом зала Собраний, наложил заклинание закрытия выходов на весь замок Даэронов. И особенно тщательно окутал прозрачной, бесшумной сетью зал Совещаний.

Сеть сплёл тонкую, но прочную. И конечно, как и всякое заклинание, сеть обладала магическим следом — слабеньким излучением и едва заметным специфическим запахом. Но в зале, напичканном магическими светильниками, бусинами связи, пластинами для очистки воздуха и прочими приспособлениями, даже маги вряд ли сразу её заметят.

Так и вышло. Погони не последовало. И пока Ковен и прочие думали, что он улетел развеяться, подумать и вскоре вернётся, он покидал земли Даэронов.

Но полетел не в Ардар и не в южную Эйдану, что было бы идеально, но столица слишком далека, а времени, скорее всего, не осталось. Последний из рода Ясскардалов полетел вглубь страны, в скалистую местность, туда, где жило большинство драконьих стай. И где ещё помнили, что значит клич короля.

Ему и нужны-то были не все. Лишь немногие. Верные, готовые поддержать его в борьбе.

С ними он и вернётся в Ардар.

И да, его выходка не понравится ни Парламенту, ни законникам. Уж тем более не найдёт она отклика среди Ковена. И в Ардаре скорее всего сейчас разруха, к которой он изрядно добавит.

Всё так, но…

Раз уж вышло, что Лика — его любимая, порывистая, безрассудная женщина, не дождавшись, пока он всё выяснит, и не спросив совета и помощи, ввязалась в слишком опасную схватку… придётся её спасать.

18 часов спустя, Ардар

Лика

…а потом её схватили за пояс. И дёрнули.

От неожиданности Лика вскрикнула и принялась вырываться. Но быстро поняла, что брыкаться сейчас точно не стоит. Ибо земли под ногами не ощущалось. Судя по всему, её поднимали ввысь. А схватили не только за пояс, но и за плечи, талию и бёдра — в общем, всё тело крепко сжимали громадные когтистые лапы. Покрытые огненно-красной чешуёй.

Может это сон? Или посмертие? Или это её персональный ад? Скорее, последнее — ведь вскоре ей надоест этот принудительный полёт сквозь ветер и снегопад, когда и глаза толком нельзя открыть, и снег с лица убрать нельзя, потому что её руки прижаты к телу, а тело в лапах.

Стоило ей об этом подумать, как её поставили на нечто твёрдое и выпустили. Лика не удержалась на ногах, но вставая со снега уже понимала, где оказалась. Её перенесли на прикабинетную террасу. А рядом утробно рыкнул дракон — вылитый Адайн.

Ящер опустил шипастую голову вниз, не то кланяясь, не то извиняясь. Потом сделал несколько шагов назад. И тут Лика обратила внимание на его левую лапу. И увидела шрамы. Два шрама, оставленных магами от клятвы. А ведь раньше она их не замечала.

Потому что у того Адайна, с которым она имела дело в последние сутки, не было никах шрамов.