Как влюбить дракона

Вечерница Полина

— Творец всеединый, а ведь ты… прав, — Лика не знала, куда деваться и что ещё сказать, кроме: — Как это… ужасно.

— Брось. Ты была юна.

— Допустим, — некоторое время она раздумывала над услышанным и справлялась с навалившимся внезапно запоздалым чувством стыда. — Но знаешь, всё равно кое-что не сходится.

— Говори.

— Почему в тот вечер… я ведь хорошо его запомнила не только потому, что впервые в жизни испытала настоящую боль, а потому, что до последнего пыталась найти тебе оправдание, и тоже думала о снотворном…

но, Адайн, в тот вечер в твоих комнатах не чувствовался запах липового чая.

— Как я уже сказал, в тот вечер ты была особенно хороша. Ты… вызывала странные, новые, непонятные мне чувства… А у нас драконов… В общем, я не доверял самому себе. Поэтому выпил пилюлю. Такую же, какую дал тебе прежде, чем мы рухнули в огненные врата. До этого и после я действительно частенько пил на ночь липовый чай. Видимо, риамонтцы как-то об этом прознали. Впрочем, неудивительно. В те времена обстановка была крайне напряжённой. Все следили за всеми.

— Но как ты вообще мог спокойно засыпать? Сам говоришь, в замке творилось Хос знает, что. Половину стражей и слуг сменили наёмники. А через неделю… произошло то, что произошло.

— Теперь могу рассказать. Мы с твоим отцом подозревали готовящийся переворот. Не из-за твоего письма, составленного, кстати, из моего учебника по географии человеческих королевств.

Услышав, что её учебник когда-то принадлежал Адайну, Лика почувствовала одновременно и лёгкое чувство вины, и трепет — оказывается всё это время в её распоряжении была вещь, принадлежащая самому дорогому существу на свете.

— Было множество иных косвенных свидетельств, — продолжил дракон. — С позволения твоего отца в Ардаре работали мои ребята. Ты понимаешь, о чём речь.

— Понимаю, — став королевой, Лика не без удивления узнала о существовании особенных служб. — Почему же они не остановили Гвен?

— Не знаю… право, не понимаю. С одной стороны, подобных распоряжений я не давал. В обязанности охраны вообще-то не входит влиять на мою личную жизнь. С другой — они должны были меня охранять. И пусть Гвиневра — хрупкая девушка, и на тот момент не проявляла особого коварства… не понимаю. Они ведь даже не доложили о её прибытии. О тебе рассказали. О той ночи, когда ты срезала бусину. А о ней я узнал только сейчас. Так странно…

— Правда? — горько усмехнулась Лика и язвительно отметила: — Значит, охрана всё-таки была. Просто не следила за твоей личной жизнью. И не сопровождала тебя в публичные дома. Например, в тот, в район старых доков, рядом с которым ты меня спас.

Вот теперь Адайн изменился в лице. Правда, всего на мгновение. И тут же ответил:

— Я ходил к аптекарю. Ну не виноват я, что Льюэллин в тот день обхаживал короля Мадхавы, а аптекарь жил на чердаке дома утех.

— Самое нелепое оправдание, — откровенно рассмеялась Лика. Это колдовское подземелье вообще располагало к откровенности. — Зачем всесильным драконам прайнаррский аптекарь?

— Чтобы

купить у него ингредиенты для магических артефактов.

— То есть?

— У вас растут эндемики, которые не приживаются в Грайгцуре.

— А просто наладить каналы поставки?

— У вас возникнет вопрос: зачем?

— Мм… для лекарств, — предложила Лика.

— Люди начнут интересоваться, отчего лекарства? Наверняка будет запрошена рецептура.

— И в чём проблема?

Адайн выдохнул:

— Всё сложно. Напомню: мы тщательно скрываем существование магии. Для вашего же блага.

— Всё за нас решили, да?

— Лика, это не простой вопрос.

— Допустим, вы нам не доверяете. Я могу понять. Да, у меня масса встречных претензий к драконам, но это другой разговор, не будем отвлекаться. Итак, неужели нельзя придумать рецепт, чтобы решить проблему поставки? Пустяковые средства, липовые… Как с липовым чаем! — осенило вдруг Лику.

— Догадалась, да? Липовый цвет действительно не является активным ингредиентом снотворного. Он используется лишь для маскировка драконьего препарата.

— От кого маскируетесь?

— Будто сама не знаешь. Среди слуг и их господ встречаются больно догадливые. И болтливые.

— Да поняла уже, — Лика вздохнула. — Ты прав, если Грайгцуру удобно использовать для добычи редких составов целого короля, кто мы такие, чтобы вам мешать… Кстати, — её мысль вдруг пошла по иному руслу, — что ты говорил о своих чувствах ко мне пять лет назад? Просто хочу понять: я ведь не ошибалась? У нас был шанс. Ты не просто так усыпил меня после того, как принёс в свою башню и наложил на лицо лекарство.

— Не просто так, — щёки Адайна порозовели, а сам он усилено разглядывал песок.

Лика усмехнулась:

— У меня на лице красовался огромный синяк.

— Во-первых, я знал, как его убрать быстро и бесследно. Во-вторых… влечение — такая штука… если оно есть, многие вещи становятся просто неважными.

— Так ты… боялся…

— Не сдержаться. Боялся наделать глупостей, после которых был бы просто обязан жениться на тебе. Но тогда ты никогда бы не стала королевой Ардара и навеки застряла бы в Грайгцуре в непонятном статусе, не снискав среди драконов особой популярности.

— То есть, пришла бы к тому, к чему пришла, — хохотнула Лика, — только на пять лет раньше.

— Поверь, эти пять лет имели значение.

— О, да, я вкусила власть… Теперь мне ещё больнее сознавать, что я никогда не вернусь в Ардар.

Адайн выпалил:

— Ты вернёшься в Ардар. Твои люди ждут тебя… Уффф, — выдохнул драконий король, — наконец-то я могу свободно об этом сказать.

— Что?..

57

Лика

— Уверен? — всего несколько дней убедили Лику: в драконьем королевстве всё непросто. Наверняка и с её возвращением в Ардар имеется какой-то подвох. Если об этом спокойно сказать нельзя, то… — Как это сделать?