Как влюбиться без памяти
Шрифт:
Потом замялась, не зная, что ему сказать. Удачи? Всего наилучшего?
Он тоже не мог ничего придумать, а потому снова принялся острить:
— Мне бы следовало наградить вас медалью «За спасение на водах». Или хоть значком.
— Честно говоря, я бы не хотела сейчас оставлять вас одного.
— День рождения у меня через две недели. За это время ничего нельзя изменить, но я все равно признателен вам.
— Нет, можно. — Я сказала это с уверенностью, которой вовсе не ощущала. Две недели? Я-то надеялась, что впереди еще около года, но что ж поделаешь,
Он насмешливо поднял брови:
— Я бы, честно сказать, предпочел побыть один.
— Да, и покончить с собой.
— Нельзя ли потише, — сердито шикнул он, когда несколько прохожих подозрительно на нас покосились. — Ну, еще раз, спасибо вам, — уже с минимальным воодушевлением поблагодарил он.
А затем, оставив меня на тротуаре, исчез за вращающейся дверью отеля. Подождав, пока он пересек вестибюль, я последовала за ним. Так просто ему от меня не избавиться. Он зашел в лифт, и в последнюю секунду, когда двери уже закрывались, я успела заскочила внутрь. Он бросил на меня безучастный взгляд и нажал кнопку.
Мы поднялись на последний этаж. Оказалось, он живет в пентхаусе, в номере Грейс Келли. Войдя в гостиную, я подумала, что попала в сад, такой там стоял аромат. А потом поняла, в чем дело. Дверь в спальню была открыта, и я увидела, что постельное покрывало сплошь усыпано лепестками роз. В изножье кровати стояло серебряное ведерко с шампанским и двумя фужерами крест-накрест. Адам посмотрел на постель и резко отвернулся, точно ее вид оскорблял его чувства. Подошел к письменному столу и взял какой-то листок.
— Ваша предсмертная записка? Чтоб было понятно, что это самоубийство?
Он поморщился.
— Вам обязательно произносить это слово?
— А что, по-вашему, я должна сказать?
— До свидания, Адам, приятно было познакомиться.
Он скинул с плеч дафлкот прямо на пол, затем снял шапку и запустил ее в воздух, так что она чудом не попала в огонь, весело горевший в мраморном камине. После чего в изнеможении рухнул на диван.
Я удивленно на него таращилась: не ожидала, что он блондин, да еще такой красавец.
— Что? — в недоумении спросил он.
Я уселась на диване напротив него, сняла пальто и перчатки. Может, я наконец согреюсь — от камина шло уютное тепло.
— Можно мне прочитать записку?
— Нет. — Он торопливо сложил листок.
— Почему вы ее не порвете?
— Потому. — Он убрал записку в карман. — Это сувенир. На память о моей поездке в Дублин.
— Вы не слишком остроумны.
— Да, и в этом я не преуспел.
Я огляделась, оценивая обстановку, и попыталась вычислить ситуацию.
— Вы кого-то ждали сегодня вечером?
— Конечно. У меня всегда наготове шампанское и розы для хорошеньких барышень, которые снимают меня с мостов.
С моей стороны было очень глупо — и я знала, что это глупо, — радоваться, что он назвал меня хорошенькой. Но ничего не могла с собой поделать.
— Понятно, к вам вчера кто-то должен был прийти.
Я
Он встал и подошел к телевизору, открыл дверцы тумбы, на которой он стоял, и там обнаружился мини-бар.
— Не думаю, что выпивка — такая уж хорошая идея.
— Может, я минералки хочу, — обиженно сказал он, и я смутилась. Он достал бутылку «Джека Дэниэлса» и вернулся на диван, мимоходом бросив на меня ироничный взгляд.
Я ничего не сказала, но отметила, что руки у него дрожали, когда он наливал себе виски. Некоторое время я молча сидела и смотрела на него, наконец не выдержала и тоже налила себе стакан, но с содовой. Я заключила соглашение с человеком, который пытался покончить с собой, потом пошла за ним в отель, почему бы мне с ним не выпить? Если бы существовал свод правил, обязательных для морально устойчивых, добропорядочных граждан, то на мне клейма негде было бы ставить, так что к черту правила. К тому же я промерзла до костей и мне требуется что-нибудь горячительное. Я отпила глоток, и виски обожгло мне гортань, а потом и желудок. Чудесное ощущение.
— Моя девушка, — вдруг сообщил он ни с того ни с сего.
— И что с ней?
— Это она должна была прийти сюда вчера вечером. Я приехал в Дублин, не предупредив ее, хотел сделать сюрприз. Она все жаловалась, что я уделяю ей мало внимания. Не хожу с ней в гости и все такое. — Он с силой потер лицо. — Говорила, что наши отношения складываются неправильно. «Под угрозой», так она выражалась.
— Вы приехали в Дублин, чтобы их наладить? — Я была очень рада, что хоть немного удалось о нем узнать. — И что случилось?
— Она была с другим. — Он мрачно выпятил подбородок. — В ресторане «Милано». Сказала, что пойдет туда с подружками. Мы там рядом снимаем квартиру на набережной, но в последнее время я был в Типперэри… В общем, она была не с подружками, — с горечью произнес он, разглядывая остатки виски в своем стакане.
— Откуда вы знаете, может, они с этим парнем просто друзья?
— Да уж, они друзья. Я же их и познакомил. Ее и моего лучшего друга Шона. Они держались за руки через стол. Даже не заметили, как я зашел в ресторан. Она не ждала, что я приеду, думала, я все еще в Типперэри. Я спросил, правильно ли все понял. Они не отпирались.
Он пожал плечами.
— Что вы сделали?
— А что я мог сделать? Ушел оттуда, ощущая себя последним идиотом.
— Вам не хотелось врезать этому Шону?
— Не-а. — Он устало откинулся на спинку дивана. — Я знал, что мне надо делать.
— Совершить самоубийство?
— Вы перестанете говорить это слово?
Я промолчала.
— Ну врезал бы я ему, и что хорошего? Скандал устроил бы? Чтобы выглядеть уже окончательным придурком?
— Зато вам бы полегчало.
— Вот как, вы сторонница насилия? — Он покачал головой. — А если бы я набил ему морду, вы бы спросили, почему я не пошел домой пешком, как раз бы проветрился и подостыл малость.