Как во сне
Шрифт:
– Ой, перестань. Что, они мне мешают? Пускай гостят. Зачем-то же ты отгрохал такой домину! Да и мама твоя сдала… – добавила Уля тише. А я ведь тоже это заметил. Еще подумал было, что, может, не так много нам осталось времени вместе. Порадовался, что она успела увидеть внуков. Погоревал, что отцу такой возможности не предоставилось. Впрочем, что уж? Все мы там рано или поздно будем.
– Ты тоже выглядишь уставшей. Замучила малышня?
В этом году на праздник светлой Пасхи к нам приехало человек двадцать родственников.
Уля
– Нет, дело вообще в другом, – отвела глаза. Я хотел было поинтересоваться, а в чем же, собственно, дело, но не успел. В кухню заглянула Лиана.
– Улечка, там все готово. Еще что-нибудь нести?
– Даже не знаю. Я приготовила плов, но…
– Опять переживаешь, что он не получился? – понятливо закивала сестра. – Не стоит. Мы столько пост держали, что сметем все как миленькие. Вот этот казан, да?
– Ага. Осторожнее, горячий…
– Дети, чего стоим? Помогайте! – прикрикнула сестра на племянников.
– Это женское дело, – буркнул Артур – младший сын моей средней сестры.
– Я сейчас тебе как дам – женское. Ну-ка, шустро, кому сказала?!
Вот тебе и дремучие патриархальные традиции, ага… Я усмехнулся. Потерся носом о щечку жены. Поцеловал сына, обнял дочку… Я много раз представлял, каким буду отцом. Что почувствую, взяв на руки своего ребенка. Размышлял, как он повлияет на мою жизнь и на меня самого. Но фишка в том, что это невозможно представить. Пока не притронешься, не заглянешь в опухшие от натуги глазки, не прижмешь к груди такое маленькое, но уже такое жадное к жизни тельце, не ощутишь его тяжести… и тяжести ответственности за него. Такой вот каламбур.
Если до рождения детей мой мир имел размеры солнечной системы, то с их появлением его границы расширились бесконечно. В глазах моих детей отражалась Вселенная без конца и края. Они и были моей Вселенной.
– Уля, вы идете? Только вас и ждем.
– Да, мам. Давайте садиться.
Стол ломился от яств. В вазах посредине стояли цветочные композиции из вербы и тюльпанов. Вокруг них – блюда с едой. Особое место уделялось блюду с расписанными вручную яйцами и пасхальным куличам. Шаркали ножками стулья – гости устраивались за столом. Длинным-длинным, но иначе в нашей семье – никак.
Я устроился во главе стола и прошелся взглядом по лицам собравшихся. Мама Ули о чем-то шепталась с моей. Сестры болтали с тестем. Уютно потрескивали зажженные церковные свечи. И проснувшиеся насекомые. Пахло немного ладаном, немного любистком, расплавленным воском. На душе было легко и тихо. Уж не знаю, то ли пасхальная служба так на меня повлияла, то ли открывшаяся взгляду картинка.
– Мама, можно мы еще стукнемся яйцами? – перекрикивая галдеж за столом, спросил Тимур.
–
– Да я сам закукарекаю, если столько яиц сожру!
Мы с Улькой переглянулись и заулыбались.
– Ничего не знаю.
– Пап, тебе положить плова?
В общем, пасхальный обед прошел просто прекрасно. Но как бы я ни любил свою семью, под конец мог думать лишь о том, как же хочется, наконец, остаться вдвоем. В идеале, чтобы только я и Уля. Даже наши драгоценные отпрыски поднадоели. Хорошо, что среди гостей нашлась масса желающих за ними приглянуть.
– Улька, бросай ты эти тарелки! – заглянул в кухню.
– Не могу. Они завоняют весь дом. Лучше уж сразу загрузить в посудомойку. И, кстати, идея со вторым холодильником была гениальной. Мы уже говорили за нее спасибо дизайнеру?
– Ты каждый раз его за что-то благодаришь, – усмехнулся я, обнимая непривычно суетливую Улю со спины. Вот не зря я чувствовал, что с ней что-то не то. Но пытать Ульку глупо. Лучше набраться терпения и подождать, когда она сама обо всем расскажет. Дальнейший сценарий был нам хорошо знаком, ведь мы сто раз его проходили.
– Так ведь есть за что! У нас прекрасный дом. И это благодаря Дане!
– Вот как? Я думал, благодаря моим деньгам, – хмыкнул, потираясь носом о краешек Улькиного носа.
– Ну, это тоже, конечно. Без денег сейчас никуда, – задрожала она. – Я, кстати, подумываю о том, чтобы еще разок к ней обратиться, – жалобно закусила губу.
– Зачем? – мгновенно напрягся я. Потому как был категорически не согласен на очередные переделки.
– Затем, что нам понадобится еще одна спальня.
– Спальня?
– Угу. Детская…
Уля вскинула ресницы, вглядываясь в мое лицо. Мол, соображай, Калоев. Ну же, давай, муженек.
– Ты забеременела? Опять?!
– Что тебя удивляет? Ты… не хочешь?
– Глупостей не говори, – сграбастал ее, с силой прижал к себе, зашептал в макушку: – Просто… Ты же говорила, что закисла дома. Что хочешь на работу выйти, и все такое… А теперь, получается, ты привязана к детям еще как минимум на пару лет.
– Ага. Было дело. Но что уж…
– Ничего! Я рад. Я…
– Ты себе яйца перевяжешь, Калоев. Я не шучу. На четвертого я точно не подписываюсь.
– Радикально.
– Тогда соглашайся на укол. Я же как кошка от тебя… Ты только глянул, а я уже беременна, – шмыгнула носом.
– Просто мы друг другу подходим. Чем сильнее наши генетические отличия, тем…
– Не заговаривай мне зубы! – рявкнула Уля. Я виновато опустил взгляд. Потому что и впрямь постоянно косячил. Ну, то есть я успевал выйти, и все дела. Проблема в том, что мне в самом деле не нужно было кончать в жену, чтобы она залетела. В третий раз, да блин… Стоило только подумать, что Улька нальется вся, округлится, как…