Как во сне

Резник Юлия

Женщина перешла было на родной язык, но Калоев, к счастью, на эту провокацию не повелся, ответив ей по-русски.

– Ульяна никуда не пойдет. Более того, мы скоро поженимся. И я буду признателен, если ты выкажешь моей невесте положенное ей уважение.

– Это совершенно необязательно, – запротестовала я, не в силах даже представить, как тяжело будет этой строго воспитанной женщине переломить себя в угоду главе семьи, коим для нее, если я правильно разобралась в традициях их народа, стал Эльбрус после смерти отца.

– Обязательно! Мам, пожалуйста.

Ты все не так поняла. Уля совсем не такая. В том, что ты видела – только моя вина. Ну и стресса, чего уж. Мы чуть не погибли.

В этот момент за спиной моей будущей свекрови показалась еще одна женщина – помоложе.

– Мам, ты слышишь, что говорит брат?

Глотая слезы, я отвернулась к окну. Вот прикол! Дожилась до стольких лет девственницей, чтобы в итоге прослыть какой-то шаболдой в глазах тех, чье мнение для меня действительно важно. Плечи затряслись от обиды…

– Улечка, ты чего? – всполошился Эльбрус. – Лиана! – обратился к сестре. – Давай, забирай маму, и не расстраивайте мне девочку.

– Да я что?! – всплеснула руками младшая из женщин. – Я же ничего плохого…

– А она вон как расстроилась…

– Все нормально, – попыталась вставить свои пять копеек я, но в конце разрыдалась, наоборот, добавив ситуации драматизма.

– Будете расстраивать мою женщину – я вас к нашим детям не подпущу! И не говорите потом, что я не предупреждал.

– Уже и дети… – ахнула мать Эльбруса, прижимая сухонькую ручку к груди. – Боже мой… Лиана, ты слышишь?

– Слышу, мам. Дети – это же хорошо. Поздравляю, братик, – улыбнулась широко, вытаскивая мать за руку из палаты. Калоев, прихрамывая, подошел ко мне.

– Они решили, что я беременна, – в шоке хлюпнула я, сдаваясь в плен его рук.

– И что?

– Но это же совсем не так…

– Ты уверена?

– А?!

– Сама знаешь, как у нас обстоят дела с предохранением… А ты у меня стала такая эмоциональная, что невольно наводит на мысли, – пояснил Калоев, но увидев мою реакцию, улыбнулся и спешно добавил: – Нет, ну правда, я не припоминаю, чтобы за тобой такое водилось раньше.

– Ты, конечно, извини, но так ведь раньше у меня была спокойная жизнь, а сейчас… Что ни сделай – все каким-то пиздецом оборачивается.

– Не ругайся! – строго оборвал мои стенания Калоев, недовольно сведя брови над переносицей.

– Так ведь это же правда!

– Да… Но лишь потому, что мы действительно не с того начали.

– Не начнись все так, мы бы просто прошли мимо друг друга, – пожала плечами я. – Ты бы, вероятно, погряз в депрессии, я…

– Что ты? Договаривай.

– Никогда бы не узнала, как это – быть с тобой. – Провела пальчиками по его заросшим щекам. – Нашла бы другого парня, стала бы с ним встречаться и наверняка бы думала, что мне повезло.

– Я тебе нашел бы! И думать о них забудь.

– Так я и не думаю, – фыркнула, теснее прижимаясь к Калоеву. – Ты спросил – я представила, как это могло бы быть.

– Не могло.

– Думаешь?

– Определенно. Я не такой дурак, чтобы упустить свое

счастье.

– Ты вообще не дурак. Ты мой самый лучший.

– Нет. Но против таких заблуждений я не возражаю. Обманывайся на здоровье.

Глава 25

– Вот еще. Бутербродики… Давай, включай.

– Уверена, что оно тебе надо?

– Конечно! Это же твое интервью, – возмутилась я, расставляя на журнальном столике закуски. – Подвинься, развалился, как султан в стане наложниц…

– У тебя очень маленький диван.

– Вообще-то у нас, – фыркнула, ткнув Эльбруса в бок. – Не нравится – купи другой. Должен же быть какой-то толк от того, что я захомутала богатенького.

– Хочешь с меня поиметь? – добродушно оскалился Калоев.

– Хочу тебя поиметь, – провокационно облизалась я, надеясь, что это выглядит сексуально. – Ну и с тебя… Чего нет-то?

– Врешь ты все, плевать тебе на мои деньги. – Калоев заложил руки за голову и, улыбаясь, уставился в потолок. Я залипла, как голодная кошка, облизывая взглядом его ярко обозначившиеся мышцы.

– Ладно. Ты меня раскусил. Прибавишь кондиционер?

– Зачем? Тебе жарко? – скосил на меня хитренький взгляд Эльбрус и тут же подгреб меня под бок, будто невзначай прихватывая сосок пальцами.

– Ну-ка перестань, – просипела я.

– Чего это?

– Того! Сначала интервью, – я легонько стукнула мужа по загребущей лапище, – потом все остальное.

Да-да. Я не оговорилась. Мы расписались с Эльбрусом пару дней назад. Были только я и он. Родители и близкие узнали о нашей свадьбе уже по факту. А чтобы им было не так обидно, мы пообещали устроить праздник после венчания, которое планировали на сентябрь. Ну как планировали? На этом настаивал Калоев. Я убеждала его, что будет лучше подождать хотя бы до первой годовщины со смерти Риммы, но Эльбрус возразил, что как раз это и было бы лицемерием. В конце концов, мы признались и сами себе, и обществу, которого по большому счету наша частная жизнь вообще не касалась, что любим друг друга. Ну и какой смысл был откладывать на потом то, что хотелось сделать уже сейчас? Оглядываться на то, что траур формально еще не закончился? Ведь у нас изначально с ним не задалось. Так вышло… Мы этим не гордились, ни в коем случае. Просто не разбрасывались подарками, что преподнесла нам судьба, потому что такие дары были почти бесценными.

Собственно, Эльбрус и это интервью дал, чтобы как-то минимизировать поток хейта.

– Не крутись, а то фиг посмотришь…

Я невольно поерзала, ощущая попкой его стояк. Эльбрус сильнее надавил широкой ладонью мне на живот, дескать, да угомонишься ты когда-нибудь или нет?! Я бы, конечно, с радостью, но это было не так-то просто. Когда он лежал так близко, я сходила по нему с ума каждый раз.

– Все. Включаю.

Сердце разогналось еще на превью. Какой же он был… солидный, степенный, размеренный. И в классическом костюме, и в спортивном – снимали пару дней, в разных локациях.