Как Ворон луну украл
Шрифт:
— Ничего. А ты?
— Отлично. — Эдди заглянул ей в глаза: — Спасибо, что поделилась.
— Я не могла не рассказать.
— Тебя никто не заставлял.
— Нет, я хотела поделиться с тобой, — настаивала Дженна. Опять возникла неловкая пауза.
— Знаешь, — продолжила Дженна, — я сама толком не понимаю, как здесь оказалась. Бросила мужа посреди ночи, потом на пароме приплыла на Аляску; вот сижу, болтаю с тобой. Как так вышло? Мало того, вещи, о которых я слыхом не слыхивала, преследуют меня. Эти куштака. От них никуда не денешься. Я
— Сомневаюсь, что дело в здравости рассудка.
— Рада слышать. Но… поверь, мне жаль, что приходится втягивать в дело тебя, мы почти незнакомы, и это нечестно…
— Продолжай.
— Потеряв близкого человека, люди обычно ударяются в религию. Это известный, доказанный факт. Уж за два-то года хождения по психотерапевтам я это выяснила. Все врачи говорили: пережив болезненную утрату, мы начинаем верить в высшие силы. Более того, врачи поддерживают в пациентах тягу к божественному. Мол, уверовав в Бога, ты можешь сложить с себя ответственность за смерть любимого. Говоришь себе: «Так было предначертано» — и все, умываешь руки. На тебе нет вины, не нужно больше терзать себя, мучиться угрызениями совести. Я в религию не ударилась, потому что беда случилась у меня на глазах. Я не поверила, будто так должно быть, будто несчастье предопределено свыше. Я протестовала.
— А теперь тебя преследуют куштака.
— Я приехала на Аляску с бухты-барахты, и вот уже каждый спешит рассказать историю про них. Они мне повсюду мерещатся. Один или два за мною гоняются. Я не то чтобы искренне верю в сверхъестественное, но что-то определенно происходит. Что именно — предстоит выяснить. И без шамана не обойтись. Таково мое обращение в религию. Я наконец выполняю рекомендации врачей, только не традиционным образом.
Дженна рассмеялась и потерла ладонями щеки.
— О, Эдди, я схожу с ума. Правда ведь, у меня едет крыша?
— Нет, не едет. Просто у тебя очень живое воображение. Если бы жители Врангеля платили мне по доллару за каждый выслушанный рассказ о куштака, я бы скопил две тысячи баксов.
— В каком смысле?
— В прямом. Население города Врангель — всего две тысячи человек. И у каждого здесь припасена история о куштака. Послушай, Дженна, я рад, что ты поделилась со мной наболевшим, но пойми меня правильно. Ты через многое прошла, потеряла сына… это тяжело, очень, я все понимаю. Однако нет никаких куштака. Оборотней-выдр не существует. Они просто миф. Я сам миллион раз ночевал в лесу, в одиночку. Ни одного куштака не встретил. Почему на меня никто не позарился?
Дженна спрятала лицо в ладонях. Откуда ей знать — почему? Вопрос хороший и справедливый. Она еще не поняла, миф куштака или все же реальность.
— О, Эдди, ты прав. Знаю, что прав. Если я все же пойду искать шамана, ты разозлишься?
Он рассмеялся:
— Ну, иди, поищи. Мне-то что? Только запомни — посмотри на меня, Дженна, — никаких куштака
Дженна кивнула. Эдди сейчас совсем как ее отец, который в детстве уверял дочь, что барабашек не существует.
— Согласна.
— А если станешь искать шамана, то найдешь какого-нибудь старого проходимца. Он сдерет с тебя штуку баксов, спляшет, поколотит в бубен. Прогундит для виду что-нибудь нечленораздельное, и все. Ты только деньги на ветер выбросишь.
Дженна почесала в затылке. Эдди прав. Где искать настоящего шамана? В «Желтых страницах»? Для Аляски этот справочник вообще выпускают? Если Дженна кого и найдет, то исключительно шарлатана, который берет деньги ни за что.
— Ты прав, — согласилась она.
— Ну как, полегчало? Иногда выговориться полезно. Слышишь себя со стороны, понимаешь, какие глупости у тебя в голове.
— Я заранее знала, какие глупости стану тебе рассказывать.
— И все равно собираешься найти шамана?
Дженна вздохнула:
— Нет. Скорей всего брошу эту затею. Да и где мне искать шамана? Хотя… столько всего странного произошло. Может, он сам меня найдет?
Эдди улыбнулся и слез с перил.
— Ладно, хватит на сегодня о куштака. Ты как, еще голодна?
— Да.
Эдди помахал здоровой рукой.
— Чур, я держу сковороду, а ты помешиваешь.
Дженна встала, и они с Эдди пошли в дом. Остановиться пришлось на пороге — в этот момент раздался гудок клаксона. На патрульной машине подъехал шериф.
— Вечер добрый, — поздоровался он, обходя «Мустанга» и приближаясь к крыльцу.
— В чем дело, шериф? — спросил Эдди.
— У меня тут собака…
Он открыл заднюю дверцу, дернул за веревку, привязанную к ошейнику, и на улицу выскочил Оскар. Он тут же подбежал к Дженне, явно обрадованный возвращением к хозяйке.
— … которая определенно принадлежит барышне.
Дженна обняла Оскара. Вернулся, бродяга. Хорошо-то как… Впрочем, Оскара привез шериф, злой как черт. Значит, жди беды.
— У меня тут еще письменное предупреждение, — сказал шериф, протягивая Дженне листок бумаги. — За то, что спускаете собаку с поводка. При обычных обстоятельствах я бы на это глаза закрыл, но ваш пес угрожал жизни ребенка. Такого мы допустить не можем.
Дженна взяла бумагу.
— Что, собственно, произошло?
— Ваш пес гонялся за маленьким мальчиком. Ребенок, перепуганный, убежал в лес, и я теперь не знаю, где и как его искать. Слушайте сюда: посадите собаку на цепь и никуда не отпускайте. Поймаю его еще раз — сделаю то, что от меня требует закон и порядок. А делать этого мне не хочется. Я понятно выражаюсь?
Крепко прижав к себе Оскара, Дженна кивнула. Шериф обратился к Эдди:
— Вряд ли до нее дошло. Эд, ты-то меня понимаешь?
— Да все ей ясно, шериф, — ответил Эдди.
Шериф вернулся к машине и открыл дверь с водительской стороны.