Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Ура!!!!
Я добралась первая. С диким радостным визгом мы рухнули в воду прямо в одежде.
– О Господи! – король на мгновение даже схватился за уши.
А мы уже топили друг друга в теплой, чудесной воде, оглушительно визжа. А девятый вал Архимеда захлестнул ноги даже королю.
– Вы их хоть немножечко, ну совсем немножечко воспитывали? – сквозь зубы проскрипела бабушка.
– Только это и делали... – мрачно буркнула мама.
– А у меня впечатление, что они из Африки...
– Они действительно оттуда недавно приехали... – проговорила мама, не обращая внимания
– Встаааать!!!!! – стекло дрогнуло.
Мы невинно обратили внимание на нее, вынырнув и выставив мордочки.
– Так девочки! – сказала мама, ставя свечи. – Чтоб через минуту вы были отмытые, чистые, благоухающие, пока я принесу вам платья...
– И ножницы и нитки... – нагло бросила вслед я. – Я не хочу выглядеть как твоя бедная подруга...
Дверь с шумом закрылась, и мы с Мари забыли все на свете... Горячая вода после двух дней пыток; благовония, масла... Визг и крики, от которых дрожали зеркала и стекло и прыгали все эти скляночки...
В общем, помыли и намылили друг друга, а потом утопили и смыли, потом эта самая ванна задрожала от наших криков и зашаталась...
Потом пришла мама и сама вымыла нас, осторожно сидя на бровке и угрожая пустить в ванную пираний из аквариума, если мы не утихомиримся...
Мы честно терпели, когда нас опять мыли, но мама сказала, что раньше это было вчера и холодная вода... А теперь нас представят королеве, и она хочет, чтоб у той остались самые светлые впечатления...
– Светлые и сильные... – булькнула я.
– Сиди уже чертенок! – бабушка пробралась в ванну и мрачно помогала это делать маме.
Она же помогла одеть нас. Конечно, они даже и слышать не хотели, чтоб я привела в порядок эти новые платья королевы, которые они притащили. Бабушка уже слышала слухи о том платье с открытой спиной, которое одевала я для боя, и, кажется, судя по ее черному виду, даже видела его там на веревке, где его выстирал и зашил китаец. К сожалению, оно было еще мокрое, а пятна крови не до конца отмылись...
Потом меня облили ромом, мы вытерлись, нас вытерли, посадили у горящего камина, пока китаец распустил и тщательно высушивал мои косы, растирая их жесткими полотенцами и подставляя теплу. Потом они заплели мне волосы и драгоценности в косу.
Я напевала, нежась перед огнем.
– Я маленькая фея... Я солнышко люблю...
И тут я заметила в руках у бабушки что-то странное. Громадное и белое!
– Ч-что это!? – подавилась я.
– Бант! – строго сказала она, повязывая его мне на голову. – Чтоб все видели, что ты юная девочка!
– Я что, идиотка? – зло подскочила я, уставившись на сооружение объемом с мою голову.
– Нет, это чтоб они видели, что ты идиотка... – пояснила, мерзко хихикнув, ткнувшись от смеха в колени, Мари. – Ты маленькая фея...
Я уперлась.
– Никуда я с этим, – я с дрожью показала наверх, – не пойду! – нагло и отчаянно заявила я.
Мари рыдала в сторонке, периодически бросая на меня жалостливый взгляд. После чего рыдания резко усиливались. И опять.
– Если она не прекратит плакать, я ее ударю! – пригрозила я.
–
– Я не понимаю, чем вам не нравится такой милый и юный славный наряд маленькой девочки!?
Рыдания Мари перешли в истерику.
– Ты в нем словно трехлетняя...
Мари просто захлебнулась от горя и, очевидно, от зависти.
– О мам, наряд такой хорошенький! – воскликнула вдруг я, кинувшись ей на шею. – Я понимаю, что ты обо мне думаешь в первую очередь! И я, понимая, что другого больше такого не найти в Англии, отдаю это Мари, чтоб она не плакала, а радовалась жизни!
– Что?!? – Мари мигом просохла и прекратила плакать.
– Я тебе его сама завяжу! – пообещала я.
– Перестань угрожать сестре!! – строго сказала бабушка.
Я вздрогнула.
– Что ж это за бантик такой? – ехидно спросила я. – Что вы воспринимаете угрозу надеть его хуже убийства, которым я только что ей угрожала?
– Но там же будет две тысячи человек... – проговорилась Мари.
– И... понятно... – сквозь зубы сказала я. – Выйти с таким бантиком под взгляды двух тысяч человек... Это веселое развлечение... Для этого действительно нужно быть отпетой идиоткой – я представляю их остановившийся и уставившийся оцепеневший взгляд тысяч знакомых, вдруг увидевших ЭТО милое чудо! Интересно, мне после этого больше никогда с ними не встречаться или отрезать себе уши, чтоб не слышать, как меня будут называть? – вызывающе спросила я маму.
– Но он тебе очень идет! – чудовищно суровым строгим голосом на мотивчик “черная рука уже вползает в твою дверь”, резко воскликнула мама. – Он красив! Очень даже прилично!
– Ну, хорошо, – я вдруг пошла на попятный, – если Мари оденет точно такой же бант, то я может быть и одену...
– Что? – подпрыгнула Мари с дивана. – Вы с ума сошли! Я еще не совсем сошла с ума, чтобы надеть на голову муравейник!
– Почему она так сопротивляется?! – удивленно спросила бабушка маму.
– Наверно потому, что попасть в такое белое пятно, если на нас охотятся до сих пор сотни убийц, можно даже с пяти сотен метров... – захихикала я, болтая ногами сидя на скамеечке. – Если так нас будет трудно вычленить издалека среди других голов и в полумраке, особенно из-за нашего низкого роста и чудовищной подвижности, то в такое громадное и высокое белое пятно можно мгновенно стрелять абсолютно из любой точки замка и абсолютно любого положения – не попасть под него в голову любой охотник просто не сможет физически... К тому же, нося такую клумбу на голове, тебе против воли придется держать ее прямо... – захихикала, такая гадина, я. – Восемьсот убийц это так мало...
Я даже не договорила – мама просто сорвала этот бант у меня с головы вместе с волосами...
– Проклятье Лу, я просто не подумала! – грубо выругалась она. – Прости дуру, даже я бы попала в тебя навскидку...
– А она тебе не говорила, чтоб мы все надели такие банты вместе с папой? – мрачно глядя на бабушку, хмуро спросила Мари. – Мне кажется...
– Нет! – резко ответила сама бабушка.
– Но мне кажется...
– Нет!
– Но...
– Нет! – твердо сказала бабушка.