Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

– Он хотя бы говорит? – с интересом, засунув палец в рот, спросила Мари, ткнув его рукой.

Мы обе разглядывали объект воспитания, будто рядом никого не было. Принц вертелся на руке вокруг себя, будто на сковородке.

– Занимательное зрелище... – удивленно протянула с недоумением в голосе Мари, будто ей было лет пять, и она выясняла, что это там у куклы внутри. Она была в недоумении, что же это такое, обходя вокруг еще раз.

– И как часто его воспитывают? – тактично спросила я. Я знала пословицу, что горбатого веревка исправит, но вот про то, что

еще исправляют удавкой, не слышала. И мне было интересно посмотреть, как он исправится. По моим прикидкам, на это ушло бы не более трех минут такого захвата горла. Он уже был почти исправлен.

– Немедленно опусти брата! – прошипела королева старшему принцу.

Джекки бухнулся на ноги, и выглядел абсолютно так же, как и до этого.

– А где же исправление? – разочарованно спросила я.

– Он захватил меня за стояк кольчуги! – нервно объяснил Джекки, потирая горло, которое было защищено кольцом кольчуги, которое бы не дало отрубить ему голову и за которое брат поддел его рукой. – Я мог висеть еще так целую минуту!

– А в цирке выступать пробовали? – с интересом спросила я, сообразив фокус.

Мама, почему-то разозлившись, дернула меня за собой, не дав мне докончить и потянув меня за собой прочь на буксире, как я не спотыкалась сзади. Похоже, дурной пример заразительный. Я так поняла, меня начали воспитывать.

Мы с Мари бодро помаршировали за ней, как болонка на удавке. Которую хозяйка дергает за собой, когда хочет и как хочет, как та не растопыривает лапки по полу. Дрессировка!

– Мы же не попрощались! – спохватилась Мари. – Невоспитанно!

– Прощайте!!! – патетически воскликнула я, будто узник, уводимый на казнь и пославший последний привет любви своим товарищам, в последний раз долетевший до них издалека, как символ мужества и непоколебимости духа казненного, вдохновляющий их на подвиг, увлекаемая жестокой рукой матери. – Прощайте товарищи и не поминайте лихом!

Мари нахально хихикала сзади.

– Неужели ты не можешь не превращать все в цирк!?! – сквозь зубы выругалась мама.

– Кстати, я придумала цирковой номер! – нимало не печалясь, весело заявила я. – Представьте, сначала мы берем и держим за шею своего, как старший принц Джекки. А потом опускаем его живого, и, как всегда, предлагаем добровольцу из публики испытать. Указывая на важного лорда. А когда его задушишь, а он не оживает, – я торжественно замолчала, сделав паузу для эффекта, – хихикаешь и говоришь – ой, извините, неувязка вышла...

Мама грубо меня оборвала на полуслове, как Мари не хихикала.

– Я не понимаю, чего она не может остаться, когда вы уедете?! – сквозь зубы сказал старший брат. Следовавший на безопасном расстоянии. – Здесь ее родные и близкие!

– Чего!?! – ахнула я. – Это жить в доме, где дядя хотел меня убить, этот изнасиловать, этот казнить, эта приказала повесить, – я тыкала пальцем, – один Джекки просто нормально дрался?

– Надо привыкать к своим близким! – нагло сказал старший брат. Правда, смутившись.

– Здесь и правда слишком шумно... – примирительно сказала мама. – Несколько

тысяч попыток убить это уже перебор!

Королева плакала, король не хотел меня отпускать и грозил пап'a всеми карами, если со мной что-то случится, и вообще сказал, что они должны себя воспринимать родственниками, к которым едет на выходные племянница, и он сам ее заберет, когда подготовит место, где ее поместят, а не родными... Джекки говорил, что он завтра же приедет к нам на отдых...

Нас бы так и не отпустили, если б мама и врач, что-то не пошушукались с королевой. И то, она согласилась лишь с таким видом, будто от нее что-то отрывали.

Нам дали кучу провожатых через двери, через армию и через посты в городе, чтоб нас не убили как бандитов, потому что очень хочется.

Королева никак не хотела меня отпускать, заплаканная, как король не удерживал ее, и только тщательные заверения мамы, что она к нам приедет, а Лу потом к ней опять заедет обязательно, когда привыкнет к этой мысли, чуть успокоили ее. Но они оба сами понимали, что мне надо выздороветь, ибо в замке любой негодяй может убить меня даже нечаянно – так я слышала, как король уговаривал королеву, а она попеременно уговаривала его по очереди. Вместе они уговаривали друг друга, и получалось забавно. И успокаивались по полной программе.

– Вот увидишь, мы ее через день заберем и навсегда! – успокаивающе говорил король королеве и сам чуть не плакал.

Им их сыновья и мама не разрешили ехать с нами до города, иначе они просто поехали бы с нами до нашего дома и так бы и не смогли оторваться. Им не дала выехать и охрана, заявив, что там слишком неспокойно, и среди армии могут оказаться бандиты. Но они долго, долго, долго махали нам, пока мы не скрылись... И еще долго, оглядываясь, я видела одинокую и какую-то сиротливо надломленную фигурку королевы, все стоящую и стоящую там, и вглядывающуюся в пространство с таким нечеловеческим упрямством и надеждой, хоть нас и она не могла больше видеть, что самой хотелось заплакать...

Я не выдержала и заревела.

– У меня две мамы, я хочу обеих, – сквозь слезы обратилась я к маме, – но не могу же я разорваться! Я не знаю, что мне делать!

– А отцов?! – обиженно спросил пап'a.

– Четыре! – буркнула сквозь слезы я.

– Каких четыре? – подозрительно спросил отец.

– Джордж, король, пап'a, Логан, и два китайца, – по справедливости перечислила я.

– О Боже! – ахнула мама.

– Они все меня делали! – возмутилась я ее недоверием.

Мама вздрогнула.

– Четыре китайца, японец и один индеец, – по справедливости перечислил честный китаец. – Остальные не в счет!

– И все тебя родили? – недоуменно тоненьким голосом сказал молоденький солдатик, сопровождавший нас.

– По очереди! – глубокомысленно заявила я.

– Японец не в счет! – сказала Мари.

– И все от одной мамы?! – в шоке дернулся солдатик.

– Мам было две... – довольно произнесла я.

Мама больно ударила меня по затылку, и дальнейшее выяснение моей семьи пришлось приостановить.